Сказки из Леса. Сладкая. Жадная

— Жадность. Я ненавижу жадность.

Сусанна брезгливо передернула плечами и перелетела на веточку лаванды.
Обычно аккуратная коса растрепалась, щеки горели, и даже коготки будто
удлинились — совсем на кошачьи похожи стали. По-драконьи заостренные крылья
воинственно переливались в закатном солнце.

Моргана невольно залюбовалась подругой, хотя и знала, что ничем хорошим
вспышки юной феи еще ни разу не закончились.

— Они приходят в наш лес, говорят — душой отдохнуть. А сами? Мусор раскидывают,
а мы потом болеем долго. Деревья спиливают, на которых еще наши бабки перед
свиданиями Богине венки приносили. А твой любимый барсук, а, Мора? Вот кто ему
прямо здесь, на этой самой поляне, голову отрезал? Жир им нужен, поглядите…
Будто хитрую фармацевтику они не себе придумали… А если бы с ними так…
Ненавижу! Ну, что ты молчишь?..

Крылья Сусанны быстро-быстро трепетали, в такт каждому слову. Того и гляди —
искры жгучие полетят. Кто ее знает — может, уже и такое может…

Если честно, Моргана со вспыльчивой подругой внутренне соглашалась. При мысли
об убитой барсучьей семье ее и саму затрясло. Когда она вспомнила опустевшую
нору, на ее коже, обычно ровного орехового оттенка, проступили резкие черные
пятна.

Знает Сус, где нажать… Но сейчас просто не хочется нырять в этот котел ненависти.
Солнца хотелось, любви… подруге в косу лаванду заплести. Хорошо же сидели!

Да и девчонку все же жаль — не она ведь семью барсуков убивала. Хотя… ну а кто
знает, чьим жиром ей кашель лечат…

Нет! Стоп. Так рассуждая, и до Сус докатиться недолго.

Моргана смахнула непрошеную слезу и аккуратно взяла Сус за руку. Коготки снова
блеснули перламутром в свете ванильного заката.

— Послушай. Я ведь согласна с тобой. Люди ужасны в целом. Не знаю, как они себя
в своем доме ведут, но в нашем — хуже пожара. Правда. Пожар хоть конечен, а эти…

Фея замолкла и безнадежно сложила крылья, так похожие на пушистую шубку шмеля.
Как манто обернулась. Аргументов нет, что ж. Но просто так сдаться она не может.

— Сус. Ты же везде права. Мне нечем крыть. Скажу больше: будь сейчас на этом лугу
те, другие, я бы сама им головы оторвала. И в иллюзию окунула тварей...
Я ведь умею, верно говоришь. Им бы казалось, корни ожившие их под землю тянут,
зубы-ветки от плоти медленно куски рвут. Но дети! Что тебе сделала эта девчонка?
Мелкая она, глупая… Всего-то за земляникой пришла… Ну, посмотри же!

Для большей убедительности Моргана взмахнула тонкой рукой в направлении причины
раздора, сосредоточенно набирающей в ладонь новую горсть ягод.

Сусанна невольно повернула голову в ту сторону, щурясь сквозь изящные цветки
лаванды.

На поляне сидела девчонка. Самая обычная на вид. Волосы под кепку убраны,
футболка желтая. Щеки раскраснелись от солнца, под цвет земляники. Сколько там
ей лет, если по-людски? Семь? Девять? Вряд ли больше… Корзинка, что у ее колен
стоит, еще пустая совсем. Ну да, никак рот свой набить не может, какая корзинка…

И здесь — жадность!

При этой мысли вертикальные зрачки Сусанны расширились, а янтарные глаза
полыхнули ярче не к ночи помянутых пожаров.

Она зло вырвала руку из нежных пальцев рассудительной Моры. От резкого движения
ветка лаванды качнулась, и фей золотистым облачком окутала пыльца.

— Да такая же она. Такая, как все люди. Жадная! Смотри. У нее ягоды из рук
сыпятся, а все ест… Даже с колен уже лениво ей подняться, ползает, рот набивает,
как не в себя… Нет, Мора. Не верю я им. Никому больше. Ну, накинь иллюзию, а?
Пусть, вон, пауков вместо ягод увидит. Сама от страха умрет, даже стараться не придется.

Сусанна подлетела чуть ближе к такой опытной, взрослой, но, черт возьми,
слишком уж совестливой подруге.

— Ну пожалуйста. Ты же правда можешь. Пусть будет наказана любая жадность в нашем
лесу — это честно. Справедливо! Здесь наш дом, и правила тоже наши!

Грусть мелькнула в карих глазах Моры. Необычно длинные даже для фей ресницы
прочертили глубокие тени по щекам. Ореховая кожа будто поблекла. Ближайший
десяток лет с Сус непростым будет, точно… Где б терпения набраться?

— Нет, Сус. Ты решила жадность людскую карать — так и давай. Я пас. И дурочку эту
жаль, и смысла не вижу. Ты же сейчас не сильно умнее ее. Эта земляникой давится,
рыгает, а ты… ты… Да ее знаешь сколько людей искать придет? И от каждого — беды
с разрухой. От каждого! Дура ты.

Обычно спокойная фея зло дернула подбородком и разом спорхнула с цветка.
В отличие от порывистой Сус — плавно, ни листика не задев.

Глядя вслед пушистым крылышкам, так похожим на манто шмеля, Сусанна задумчиво
прикусила губу. Так, значит, опять сама… Ну, хорошо.

Иллюзии насылать, как чертова моралистка Моргана, она не умеет. Точнее — может,
но топорно, сусликам на смех. Как леший водить тоже не дано. А что если…
Острый клык глубже впился в тонкую губу.

Девочка действительно увлеклась. Не остановиться. Редко она вообще землянику ела
— в городе не растет совсем. А в магазине, мама говорит, дорого… И вот, у лагеря
палаточного, такая поляна волшебная. Куда ни глянь — везде ягоды. Только листочки
руками раздвинь — и россыпь сладких бусин открывается. И все крупные, как на
подбор.

Она думала поесть чуть, и полную корзинку к общему костру принести, угостить
всех. Показать, что не только вайфай просить умеет и в айпаде зависать.

Но никаких же сил оторваться… Даже солнце, к закату клонящееся, не смущало
ничуть. Красивая все же природа, добрая. Впервые девочка поняла, что значит
странная фраза взрослых — «душой отдыхать».

Ближе к середине поля листья земляники маняще окрасились красным. А сами ягоды —
багровым. Даже лаванда здесь розовым отливает по краешку соцветий. Вся поляна
солнцем напиталась.

Девочка сама не заметила, что удаляется от общей тропы. Шаг за шагом, она все
ближе подходила к сосновой опушке.

Сусанна довольно улыбнулась. Она придумала. Энергия хаоса всегда была ей близка.

Губы феи уже шептали древние слова. Резкие, хлесткие. Драконьи крылья безжалостно
срывали лавандовые стебли, закручивая из них настоящую воронку.

Земляника теперь сама появлялась под руками глупой человеческой девчонки.
Ягоды будто стягивались к ее пути. Никаких иллюзий, игр с разумом. Простое
перенаправление вещей… Гениальное в своей простоте.

— Если остановишься — отпущу, так и быть. Иди с Богиней. К своим кострам, к тем
чудовищам, что ты семьей зовешь. Они вчера улиток на солнце сушили, весело им
было… И вы еще нас чудищами зовете. Нас! Давай же, покажи мне, что ты другая.
Что можешь не быть… жадной!

Последнее слово Сусанна выплюнула проклятием.

Пальцы фейри дрожали в напряжении, искры отлетали от раскалившихся когтей,
вплетались в воронку трав.
Черты лица заострились. Кровь теперь непрерывной струйкой стекала из прокушенных
губ, искажала правильные черты в голодную морду древнего зверя.

Странным образом это перекликалось с перемазанным земляникой лицом девочки,
так некстати решившей оторваться от айпада именно сегодня.

«Не сильно ты от нее отличаешься. Обе дуры» — вдруг всплыла в памяти фраза подруги.

— Да пошла ты, Мора… Хоть теперь не лезь. Плети и дальше косы малышкам…

Губы Сус искривились в презрительной усмешке. Воронка расширилась, полыхнула
кроваво-черным. Острые щупальца вылетели из нее пучками, сложились в еле заметную
паутину. И застыли.

Сусанна ждала. Девчонка увлеченно собирала. Лес затих. Где-то в чаще печально
вздохнула Моргана.

Все время мира, весь хаос были собраны сейчас в когтях юной феи Неблагого Двора.
Всего лишь несколько жизней да чуточка простого людского счастья…

— Если остановишься — отпущу, клянусь. Но умоляю, не останавливайся.
Ешь досыта — и не подавись, моя сладкая… моя жадная…