Для образа смысла в ночи

Для тайны, в которой не стыл

Твой мирный апломб — бытия,

Для роскоши в теле — могил,

Где серые будни — не зрят

Твой образ пристрастия — сфер

Над обликом смурной — зари,

Ты ищешь свой выход — о день

Подземной пучины внутри.

Но трогаешь смыслы — о лёд

И этим ты жив между — дней

Протёртых коварностью моды

За важной культурой — поверья.

Нет мысли, но сломлен — кинжал,

Что обществу дурно — снуёт

Под прежней вульгарностью — скал

И что-то о том он — поёт,

Где времени мало нам — жить,

А слово в случайности — вслед

Коварным испугом бьёт — зверь

Над тысячной мукой — примет.

Для образа смысла — в ночи

Ты падаешь в комнатный зал

И тонко под первым — ярмом

Ты ждёшь обязательство — сам,

Где сможешь ты верностью — стать

И формой в ночи — этих лет,

Что гибли от памяти — в страсти

И форму приняли — на свет.

А в тёмной зарнице — там медь

Нам падает ниже, чем смерть

И топкий барьер между — плит

Всё ходит и кружится — в такт

О том, что нельзя — рассмотреть

И в важное в полночь — создать,

О том, где нет места — иметь

Свой воздух объявленной — страсти.

Ты выжил в ночи — этих форм

И меньше причины там — жить,

Чем был твой вампир — обращён

За редкостью памяти — в блик,

Где сам он любовью храним

И только под плетью — вдали

Нам ищет свой воздух — любить

Иль правду быть словом — любим.

Но терпкая стала нам — смерть

Смотреть в это лоно — окно,

Она пожирает здесь — медь

И топчется высмеять род,

Где был ты фантазией — в час

Одной лишь упавшей — звездой,

А стал фаталистом в руках

Той музы под слог — неземной.

Ей хочется выждать — там яд

И смерть по развалам — судьбы,

Ей также про свет — говорят

Внутри удивления зарева — тьмы,

Но ты, как вампир — небогат

И топчешься, высмеяв свой — приговор,

Что сам он надеялся — ждать

Укромное поле идейности — вон.

Что чудится в ночи там — явь,

Что формы фатальности — вниз

Нам снова плывут — покоряясь

Осмысленной дроби — глазниц

По утвари в страшный — подвал,

Где нет идеальности жить,

А только под заревом вида — кормить

Тех мыслей презренное — в явь.

Там стал ты потерей — для нас

И телом в себе — также прост,

Там голуби ходят по костям

И нервно снуют, чтобы дать

Почётное образам — в грусть,

Примером под чёткий — мотив,

Где слов вампиризмы — о страсть

Ты будешь за редкостью — видеть.

Ты стал этим старше — в ночи

И нет в той идейности — нам

Опять видеть жажды — мосты,

Чтоб жить по-другому, как ты

Не стал мне приемлемой — тьмой,

А только по робости — в миг

Ты пишешь свой ранний — позор

И будишь за мной — проводник.

Он тоньше искусства — в глазах,

За ним расправляют — на смерть

Твои идеалы мне — пасть,

Чтоб видеть по людям — ту страсть

И меньше идти ей — под роль

Обыденных писем — за честь,

Что умыслом жил ты — внутри,

А пал идеальностью — вместе,

Забрав свой потёмок — в глазах

И роскошь умильной — руки,

Где крест ты сжимал — на двоих,

Но был объективностью — тьмы,

Когда из под зарева — в рёв

Ты сам ощущал свой — мотив

И чести тот ужас — понять,

Где ждал ты иллюзией — стиль.

По ранней примете — нам жить

В гробах или в призраке — слов,

Когда бы бежали — мы вместе

По сумраку в дар — дураков

И кровью напившись — впотьмах

Мы бредили в странной — игре,

Что меньше не можем — мы счесть

Ту роскошь приданого — в теле.

А просто стоим — на гробах

И снег заполняет нам — сон,

Куда-то проношенной — врозь

Иллюзией видеть — от форм

Ту ночь за фонарным — столбом

И месяцем в призраке — глаз,

Где сам ты писал — свой рассказ

И жил под обязанный — смех.

А словом сегодня ты — грех

И кровь так стекает — по шраму,

В котором искусство — не снам

Мы в призраках жил — пронесли,

Но стали тем месяцем — ждать

Твой лучший мотив, где оставлен

Ты жаждой в крови — боевой

Над мыслью для этой — ночи.

Мы вместе скупаем — тот вой

Из привязи счастья не стать

Тем временем в прошлом — уму,

Чтоб телом на это — припасть

В гробах, как сугробах судьбы

Меж личностью — ниже, чем смерть,

Где стали мы снова — больны

На том отношении — волю иметь.