Тот, кто остался

Некоторые не пришли —
потому что никогда
и не уходили.

Некоторые не учатся —
они уже знали
до слов.

Некоторые не ищут Бога —
они просто
оставляют веру
в каждой ладони,
которая не сжимается.

Кто-то однажды
сел рядом с тобой —
а ты молчал.


Был хлеб.
Был вдох.
Не было нужды


ни в имени,
ни в вопросе,
ни в ответе.

Он не просил ничего.
Он остался —
когда другие
требовали доказательств.

Когда ты открыл дверь
тому, кто не просил укрытия —
он уже был там.

Не как спасение,
а как тот,
кто умеет
просто — быть.
Без желания
стать чем-то большим.

Он не начало,
ни Бог,
ни царь.
Не Сын,
ни Отец,
ни Мать.
Не создан.

Он не приходил,
не рождался.
Он просто
есть—

в тишине,
где молчание
давно знает твоё имя.

Он не след,
не тень,
не история.

Он —
голос,

не произнесённый,
но слышный
в том,
что остаётся
и не просит
ничего
в ответ.

Он будет там —
не как слово,
не как звук,
а как присутствие,
которое не уходит.

И когда ты дашь —
не объясняя,
удержишь —
не спасая,
застынешь —
не делая вид,
что знаешь зачем —


он будет там.

Не как ответ,
а как дыхание,
которое

всё это время
было —

твоим.

И если когда-нибудь
захочешь узнать,
кто остался,
когда остался ты—

не ищи
ни имени,
ни знака,
ни причины.

Потому что
всё, что осталось —
не было прислано.
Не было названо.

Оно —
просто осталось.

И остаётся
в тебе.

Мелхиседек

не священник,
а пульс.
Тот, кто не пришёл.
Не пообещал.
Не сказал:
«Я — есть».

И всё же —
есть.