С любовью и нежностью

С ЛЮБОВЬЮ И НЕЖНОСТЬЮ


*   *   *

Вновь целый день придумывать отмазки –
Игра есть часть реальности забытой,
Которую все называют сказкой,
И в ней-то остается Маргарита.

Осенний морок дремлет в подворотнях.
Дождь исказил желаний перспективы.
И отдается явь на волю сводням
Расчетливым, дотошным, говорливым.

Но грош цена меж нами возвращенью
К родным пенатам. Счастья кот наплакал.
Опять мы греем чай и льем варенье
Клубничное на мякоть булки с маком.

Смирение должно быть величавым –
Капризному рассудку недоступным:
Жизнь – маята, условности – отрава,
А дом наш благодушия скорлупка…


*   *   *

Нынче праздник мало значит –
Эдак хмель дразнит с утра,
И колотит будто мячик
Сердце… что ж и впрямь – пора!
Мы соседей не обидим –
Все рассчитано давно:
Под горячее, для виду,
Ставят женщины вино.

И поют чужие песни.
Говорят о пустяках.
Веселятся так, как если б
Выцвел напрочь жизни страх,
Бурями да половодьем
Разбросало наобум
Счастья тихого угодья
И времен запретных шум…


*   *   *

Вечер пятницы. Мы очумело
Выгребаем из смуты недельной,
И душой отдаваясь, и телом,
Безрассудству игры и похмелья.

Достигая нирваны по факту,
Вероломной удачи капризы
Опрометчиво ставим на карту,
Умиляясь до идиотизма.

Но короткое чудо забвенья
Возмещает и дрязги, и склоки,
А за окнами ширится тенью
Ускользающей жизни барокко…


*   *   *

Пусть город нежится в разброде снов и грез;
Едва ли заморочками чужими
Уравновесится тщета метаморфоз,
Где мир наш обретает имя.

Еще беснуются ночные сторожа –
Им волю дай, и жизнь кругом иссякнет,
Чтоб время смутное дозрело не спеша,
И явь иная стала фактом…


*   *   *

Играть в слова, забыть былую прыть
И, вечности грамм триста умыкнув,
Любимой к Днюхе счастье подарить,
Чтоб вариатор и турбонаддув.

Из скромности виньетки рисовать
На стеклах, чувствам доверяя вновь,
Не уступая жизни ни на пядь,
В хмельную жижу обращая кровь.

И пусть летят шальные огоньки,
И жалости не ведают сердца.
Так, собственно, и гибнут дураки –
От темени в развал и до крестца…