Снег

Помнишь, как это — проснуться в тишине — тишайшей, в тишине, что тише самой тишины, а всему виной...

Снег.

Снег. Снег. Подобно слепому, жаждущему увидеть, я ловлю губами мерно кружащийся воздух, желая коснуться твоего лица.

Говорят, ребёнком Дали, грезивший о снеге, увидел во сне заснеженное поле, на котором посреди метели стояла и смотрела на него — девочка.

Это ли не оклик предчувствия, это ли не шёпот прапамяти?

Школьницей, возвращаясь домой после урока музыки (непослушные пальцы, этюды Скрябина или Шопена), ты замерла на белом гребне холма: в морозном матовом воздухе звонким эхом рассыпаются голоса детей, и серебрится река, и покалывает шею красный свитер. И изредка, растревожив сон вяза, вспархивает птица.

Несколькими годами ранее я впервые (поездка в горы) взял в руки снег — он и по сей миг обжигает мои ладони.

Помнишь, как я ждал тебя в том шале —в одной из гостиниц, хранящих скрещение наших теней?
Я ждал тебя, и шёл снег, и в янтарном свете фонаря стремительно и густо летели крупные хлопья. Я ждал тебя, и шёл снег, и в затаившейся тягучей тишине отстукивали время дворники Форда Мустанга — готового, взрывая рыхлую колею, рвануть туда, где из гудящей под сияющим куполом толпы
мой жадный взгляд вырвет твои глаза.

Помнишь ту открытку в Венеции —  подхваченные ветром одежды священника, пересекающего оснежённую площадь, припорошенные  белой пылью гондолы...

Ладьи на доске вечности,

щахматные фигурки, опрокинутые чьей-то неумолимой рукой.

Но рука гроссмейстера нащупывает в кармане шероховатую округлость уцелевшей пешки.

Любовь моя, идет снег.

Тающий между пальцами,

тающий на губах,

тающий на твоих ресницах...

Идёт снег, и это ты, ты говоришь со мной — сквозь кисею немоты, это ты говоришь во мне — сквозь пелену забвения, сквозь летаргию памяти.

Слушай эту беззвучную музыку;

слушай, как готовится лопнуть тугой бутон розы;

слушай, как жаждет вздохнуть чёрными бархатистыми крыльями новорожденная бабочка.

Где-то, в мягких складках постели  утопает изгиб спины, нежно сияет плечо, погружаются в тени спутанные пряди, я ложусь рядом, зарываясь лицом в твои волосы, обдавая тебя теплом...

Слушай, как замирают стрелки часов,
слушай, как сквозь мерцающий
сумрак
дышит,
бьётся,
трепещет
сердце Шопена...
Слушай эту тишайшую музыку...

Снег. Снег. Снег.