Зак и Зоя

Зак и Зоя

И ему в земле не спится
Или снится скверный сон…
В стенке хрустнет. Это — он.
Георгий Иванов

Трёхнеделен вставал из земли,
Рвались черви, взбодрённые светом,
Зак у Зои спросил:
– Хризантемы давно отцвели?
Покачнулся, взмахнул пакетом:
– Посмотри: две ступни и рука –
да отжившие корочки гноя.
Улыбнулась:
– На чём ты стоишь?
– На высоком столбе, на горящем костре,
на любви к тебе, Зоя.
Так звенел его голос, разбрызгивал тишь,
Уходила с мокротой гнусавость:
– Мёртвый шорохом зреет, не бойся, малыш,
затекли и скрипят суставы.
А земля не прощала, тащилась за ним,
Зак снимал отболевшие гроздья   
И одною рукой бинтовался тугим
Ветром линий Василеостровских.
Сквозь прорехи его Зоя двигала ось –
В кровоток запускала каналы,
Словно парус, белела берцовая кость
И, как парус, покоя не знала.

Луч плясал бесконечность в фонарном превью
Мандариново-рыжим дервишем,
Зоя шла по асфальту на том берегу,
Обнимая пакет крепче, ближе.