Платье цвета молока

Я помню — платье цвета молока,
И руки на коленях — словно птицы.
Ты улыбнулась. Я... наверняка
Ответил так, чтоб навсегда проститься.
 
А больше — пусто. Словно изнутри
Всё вытянуло утро, как из раны.
Проснулся. Ночь. В окне — одни огни.
И рядом пусто. И на часах так рано.
 
Боюсь забыть тебя порой —
Забыть твой смех и родинки на шее,
Как ты спала, прижавшись всей спиной,
И как слова укутали все тело.
 
Как пахло хлебом утро в феврале,
Как ты искала тапки у дивана...
Теперь всё это — будто на стекле
Рисунок пальцем: хрупко и с обманом.
 
Я помню — снег. И выдох — на ветру.
И тень твоя, как облако, скользнула.
Я стал молчать. Я сам себя сотру —
Лишь бы вернуть, как в первый раз, родную.
 
Родную... ту, что верила, жила.
Смешно. А я ведь думал — всё отдал бы...
Теперь внутри — лишь тонкая игла
И фотография, где ты — в молочном платье.
 
Мы шли тогда, не думая о дне,
Смешили дождь и заблуждались в парках.
Теперь и дождь — как будто не по мне,
И парк — чужой, и смех твой — слишком яркий.
 
Я не ищу забвения в вине,
Не злюсь на нас и не виню разлуку.
Я просто стал немного тише. Мне
Достаточно — держать тебя за руку
 
Во сне, где ты не знаешь, что ушла,
Где всё ещё звучишь, как раньше — близко,
Где светит лампа тускло, как всегда,
И в шорохах читаешь мои мысли.
 
Где ты смеёшься — искренне, как встарь,
Смеёшься так, как будто боль не в счёте.
И этот миг — мой собственный алтарь,
Где я молчу, а ты живёшь напротив.
 
Твоё «прости» звучит, как сладкий яд —
Я пил его, не думая, как горько.
Теперь и дни — не дни, а просто ряд
В окне, где дождь сбивается на кромке.
 
И я пишу — как будто всё живёт,
Как будто ты прочтёшь, как раньше, с края.
Но адреса не знаю. Как-то вот...
И всё молчит. И птицы не летают.
 
А ночь стоит. Ни шороха. Ни сна.
Лишь лампа — круг. И воздух — как из ваты.
Ты — не ушла. Ты просто без следов
Осталась там, где не находят — даты.