Огонь сознанья

Наш свет горит в обломках боли,
Где небо всходит просто так.
Где страх — не слабость, а попытка,
А слёзы — форма языка.

Мы собираем сны  как зыбку,
Как хлеб — в краюшку для себя.
И даже если всё —  и поздно,
Иди сражайся за себя.

Иди… сквозь сны, сквозь эти слезы,
Где боль — не враг, а срок души.
Где каждый жест, как бы невзрачен,
Открыт для вечности продаж.

Ты не один — ты просто первый,
Кто  был отвержен как пророк.
Вопрос, где нет всегда ответа,
Лишь путь — в пыли, границах встреч.

Не жди от жизни ты совета,
В том, как  тонок этот лист.
В том, как звучно в этом мире,
Рвут струны душ об этот крик.

Ложатся в новое начало
Как строки вечности в борьбе.
Уходят в тишину сознания
Рождая мысли  о тебе.

Мы — странники в себе без карты,
И не спасёт нас крик в ночи.
Лишь тот, кто понял цену правде,
Уже не встанет на пути.

Упасть так низко, чтоб подняться,
Не видно — есть ли в мире свет.
Куда еще лететь отсюда,
Где все сошлось в в земную твердь.

И все высоты — из иллюзий
А все глубины — бытия.
И ты стоишь окутан мраком,
С почти  пропавший для себя.

Но может, пепел — тоже крылья,
И страх — не враг, из бытия.
Ты не сломался — ты проснулся,
Когда исчез сам для себя.

И след затерян — словно морок,
Ищу в себе последний срок,
Чтоб завершить свой стих, в покровах.
В которых— быть. В которых— смог.

Где слово — не игра с бумагой,
А крик в безмолвии произнес.
Где каждый слог — не просто правда,
А то, что выжил… превозмог.

Я — не герой, не храм, не знамя,
Я — только тень в чужой заре.
Но если строка станут камнем —
Пусть будет след… мой на заре.


Пусть не увижу я рассвета,
Не прикоснусь к другим мирам —
Но если боль рождала это,
То я был нужен… этим Вам.