Последний день перед концом света

..вот прошлым летом я задумывался, а сегодня торкнуло и я чётко-чётко осознал, что через 24 часа амба – и настанет конец света. Непременно настанет. Ни на секундочку и не задержится. Наступит, вот и весь сказ. И никто, никто, никто и нипочём не предоставит щедрым добрым дядюшкой дополнительных минуток. А так хотелось, эх, ёлки-моталки и покуролесить напоследок ой-ёй-яй как, да на всю катушечку с хвостиком и длинными лапками… На длинную ниточку до неба оторваться! А тут крендец-засада. Конец света. Завтра. Дери его сотню раз в селезёнку!
Черта последнего срока проступила в реальности неописуемой черночищей и стала этакой, визуализированной бритвой Оккама неукоснительно приближаться, пленительно посверкивая остренькими носиками и многоножками-стрелочками истекающих мгновений.
Тик-так, Тик-Так, неумолимо и неизменно.
ТИК-ТАК.
…..
Поспал я каких-то четыре, максимум пять часов. И во всех снах егозил, вертелся и ворочался. Глупо тратить на сон последние часы.
Примерно полтора часика ушло на спешную корреспонденцию прощаний, сожалений и последние приветы. Где-то ограничился эскизом рисунка – белоснежная ручка, машущая платочком радикально голубого цвета и рядом лужица самых ослепительно и самых безутешно горючих слёз. Совсем рядышком. Блестит. Посмотреть приятно.
 
Много времени ушло непонятно на что…

Я немножко потанцевал, увы, сам с собой, без партнёрши.
Почитал Льва Толстого и Островского. Того, драматурга, чтоб не путали. Как Снегурка таяла. Это он так лихо закрутил. Актуальненько, как сказала бы моя тётушка.
Остановил себя, когда начал делать зарядку. Какая, ёоки-ёк, зарядка? – через десять с половиной часов крендец.
Остальное как-то почти не запомнилось. Посвистал во дворе с местными воробьями. На нашей тихой улочке подошёл и накарябал задорное солнышко на капоте рыжеватого ягуара чопорного соседа. Послал приветик  :))). Пофоткал знакомые окрестности. Отправлять фотки никому не стал. Как говорится, чистое искусство!). Да и адресов ангелов пока не знаю…
Прошёлся по городу. Вокруг тлела и кучерявилась обыденная рабочая жизнь. Видимо, только мне выпало правильно подготовиться или всем на всё было уже совсем по фигу.
На Трафальгар-сквер кошки лениво караулили жирных голубей. Дети кидались в проходящих клерков камешками и мороженным, а затем увлечённо играли в классики и скакалочку. Нянечки и молодые мамы обсуждали очередной знойный сериал.
Я пересёк площадь, нашёл лавочку, с удовольствием съел купленную на завалявшуюся в карманах мелочь парочку восхитительных эскимо. И неторопливо пошёл к остановке. На башенных часах пробило без четверти пять.
Оставалось 15 минут.
Не полюбоваться боле лениво-спокойно знакомыми улочками не ощутить тесную связь со знакомыми давешними местечками и пустяками. Ах, никогда, никогда, никогда. А всё-таки как жаль этот прежний, пусть и слегка по старомодному чудаковатый мир.
Нет, я не плачу. Я не стану рыдать. Нет, нет, не.. и скупая мужская слеза звонко и весомо упала на асфальтовую плитку.

Оставалось пять минут. Грациозные вязы печальненько покачивали кронами, тени веток затихли рядом с разноцветными фантиками недавно съеденных толпой конфет.
Я причесался и постарался придать лицу соответствующее моменту выражение.
Осталось две минуты сорок четыре секунды.
Улыбнулся солнышку. А может всё будет хорошо. А может, за этой глобальной чертой, и вовсе прекрасно. Что-то волшебное мы всегда ожидаем, а надежда частенько наш самый верный друг и вдохновитель…

Осталось 30 секунд!

20!!

10!!!

Красный двухэтажный автобус почти бесшумно подрулил к остановке.
Дверцы торжествующе распахнулись.
Одна секунда!
Первая из ещё раскрывающихся дверей выпорхнула Мейдж и бросилась мне на шею.

О, любимый!!!!!!! – крикнула она и громко-громко, много-много раз поцеловала меня в губы, нос и местами колючие щёки.
…
Мой прежний мир рухнул и исчез навсегда.
Необратимо.
Навсегда.