Кристина. Страшная месть. Часть 6. Похищение

Кристина стояла у свежей могилы Савелия на московском кладбище, где холодный ветер трепал её чёрный платок. Его смерть, как нож в груди, всё ещё кровоточила в её душе, но жизнь внутри неё, плод их любви, не давала ей сломаться окончательно. Через несколько недель после похорон, в роддоме, под крики и слёзы, она родила девочку — маленькую, хрупкую, с глазами, похожими на глаза Савелия. Кристина назвала её Верой, как символ того, что даже в тёмной бездне её судьбы может быть свет. Материнские будни захватили её целиком: бессонные ночи, запах детской присыпки, тихое сопение малышки застили всё остальное — боль утрат, страх перед неведомым убийцей, тень прошлого. Она держала Веру на руках, шепча ей слова любви, и в эти минуты казалось, что всё плохое осталось позади.

В Москву, узнав о рождении сестры и смерти Савелия, начали съезжаться оставшиеся дети Кристины. Виктор, сын от Виталия, приехал из посёлка, где жил с отцом; Надежда, дочь от монаха Серафима, прилетела из провинции; даже один из узбекских сыновей от Рахима, Тимур, добрался из Ташкента. Их присутствие в пентхаусе, несмотря на старые обиды и недосказанности, стало для Кристины опорой. Они окружили маленькую Веру заботой, и впервые за долгое время дом наполнился голосами, смехом, воспоминаниями. Но этот хрупкий покой был обречён.

Однажды днём Кристина, как обычно, гуляла с Верой на детской площадке недалеко от дома. Осеннее солнце грело слабо, но её сердце согревал вид дочери, мирно спящей в коляске. Она отвлеклась всего на миг, чтобы ответить на звонок Виктора, спросившего о планах на ужин, и когда вернулась взглядом к коляске, её мир рухнул. Вера исчезла. В коляске, на месте её одеяла, лежала записка, написанная знакомым кривым, почти детским почерком: "Мама, ты меня забыла?" Кристина закричала, её голос разорвал тишину площадки, а ноги подкосились. Она металась вокруг, спрашивая у прохожих, не видел ли кто ребёнка, но никто ничего не знал. Шок сковал её, разум отказывался верить, что это снова происходит — тот же кошмар, та же фраза, тот же невидимый враг, отбирающий у неё всё.

В отчаянии, не зная, к кому обратиться, Кристина вспомнила о майоре Василии, том самом, который закрыл дело об убийствах её детей из-за её отказа дать взятку. Её ненависть к нему боролась с надеждой, но ради Веры она готова была на всё. Она позвонила ему, рыдая в трубку: "Василий, умоляю, помоги! Мою девочку похитили, прямо из коляски! Я не знаю, что делать!" Майора, несмотря на его цинизм, мучила совесть за закрытое дело, а память о Савелии, его погибшем коллеге, и желание помочь его возлюбленной подтолкнули его к действию. "Приезжай ко мне на Петровку, Кристина Ивановна. Мы найдём твою малышку," — хмуро ответил он, и в его голосе было что-то, похожее на искренность.

Вместе они начали разбираться в случившемся. Василий, используя старые связи, запросил записи с камер наблюдения вокруг детской площадки. На одном из видео они увидели, как тёмная машина, старый "Жигули", быстро уехала с места происшествия в момент похищения. Проследив маршрут по другим камерам, они выяснили, что машина направилась к заброшенному складу на окраине Москвы, в районе, где ржавые ангары и пустыри давно стали прибежищем для тёмных дел. Кристина, сжимая кулаки, смотрела на экран, её сердце колотилось от страха и надежды. "Мы должны ехать туда, Василий! Сейчас же!" — кричала она, а в памяти всплывали розы, что она когда-то сажала для своих детей, — их шипы впивались в её душу, как страх за Веру. Василий кивнул, его лицо было мрачным: "Собирайся. Но если это тот же убийца, что забрал твоих детей, нам нужно быть готовыми ко всему." Что ждёт их на этом складе? И сможет ли Кристина вернуть свою малышку, или судьба снова отберёт у неё последнее счастье?