***

Губы высохшие, не способные к диалогу,
и дрожащие от удержания слов и дерзостей
(или слез, или крика, или каких-то мерзостей).
Я хочу, как медведь, присмотреть для себя берлогу,

спать всю зиму, безвылазно. Не говорить, а прятаться
от людей,
(и не знать, что такое коммуникация).
На берлоге пожухлые листья – как аппликация.
Спать всю зиму хочу, твердо знать, что меня не хватятся

и не будут искать
(только леса боюсь и сырости...).
Я писать не хочу, волноваться, пугаться, путаться,
а хочу спать в берлоге, в осенние листья кутаться,
не борясь со своей апатичностью и пассивностью,

и ни с кем не борясь вообще, ничего не требуя.
Люди вязнут в узле из взаимности-невзаимности,
импульсивности, объективности-субъективности...
Я хочу просто спать, не внимая и не беседуя,

не снимая с себя все надетое, не рисуясь,
не рискуя и не пытаясь умней казаться...
Но не знаю, как жить без возможности прикасаться?
Я тогда окончательно в жизни разочаруюсь –

значит, все же общение нужно, как и тактильность,
значит, все же нужна мне эта коммуникация,
значит, мне не подходит полнейшая изоляция.
Нужно, чтобы была хоть какая-то, но стабильность...

Сколько ж здесь умных слов –
соберите в кулёк и взвесьте!

Дорогой мой, а может, полезем в берлогу вместе?..

(09.07.25)