С суфизмом из детства

В  сердце  мое, -  первым  учителем  был  вложен, - суфизм.

Суфизм  был  принят  мной  за  основу  всего,
Не  позволял  мне  совершат  даже  мелкое  зло,
Мстить  обидчикам,  злу  сопротивляться...
Соринки,  пылинки  искать  в глазах  других, 
В  людях  добрых,  и  в  людях  злых...

Я  мог  лишь  обидеться  и  промолчать,
В  сторону  встать  и  наблюдать,
Широко  открыв  глаза,
Пытаясь  вникать  в  не  совсем понятные  мне  слова,
В  жесты  недобрые  в  отношении  меня...
Как  и  в  отношении   к  другим,
К  сильным,  и  крепким,  добрым  и  злым...
Порой,  к  слабым,  беспомощным,
Озлобленным,  озверевшим,  озорным  и  лихим...
Бывало, -  к  заблудшим,  и  к  никаким.
 
Учитель  старый  был  мудр,  добр,  чист  и  мил,
Много  хорошего  успел  в  мою  душу  и  в  сердце  мое  вложить.
Он  не  одергивал  меня,  не  поучал, не  ругал,
Спокойно  медленно,  голосом  тихим 
На  вопросы  мои  отвечал...
Он  мне  преподавал  уроки  мудрости,  добра,
Любви  к  жизни,  к  людям  труда.

Учитель  меня  любил,
Ведь  я  был  для  него  Человеком,  близким  и  родным.
Он  и  сына  своего,  отца  моего,  любил...

Это  было  в глубоком  детстве,
Когда  милый  и  добрый  учитель  меня  опекал,  защищал,
Мое  внутреннее  "Я"  усердно  оберегал.
За  это  я  ему  благодарен...
Он,  до  сих  пор,  в  сердце  моем... Его  образ,  для  меня, - идеален.
         *        *        *
Суфизм  позволял  мне  с  глубиной  принимать
Все,  что  преподносила  мать  Земля,
Великая,  единственная,  естественная,  рациональная,
Меняющая  времена,  ситуации,  события,
Тенденции  перемен,  саму  себя,
Окружающий  мир,  всех  людей,  и,  конечно,  меня.
         *        *         *
Недолго  длилось   мое  святое  детство.
Вдруг  появились  новые  учителя...
Они,  наперебой,  к  душе    моей  и  к  сердцу  моему, - обращались,
Наполняя  меня,  как  и  других,
Знаниями  для  выживания  в  мире  земном,  с  большой  глубиной...
Одновременно, -  и   сложном  и  примитивном,
И,  конечно,  далеким  от  святого  суфизма.