Мой новый знакомый служил на СВО

 
Часть четвертая
 
Ну а сейчас о буднях фронтовых немного расскажу.
Там каждый день — он с риском связан.
Там каждый воин ходит чуть ли не по лезвию ножа.
Там каждый риск всегда оправдан.

В июне месяце то было, в 22-ом году.
Я в одиночку вышел на выполненье боевой задачи.
Тогда решил, что полем я пойду,
Не по обочине, чтобы только не сорвать задание.


Там миной «Лепесток» была усыпана обочина дороги,
И мина «Колокольчик» всё вразброс, и это на моём пути.
А сколько против танков мин в земле сырой лежали!
Казалось, до врага той ночью мне уж точно не дойти.

По краю поля шел, среди кустов, глубокому оврагу,
Шел не спеша к позиции врага.
Да, жизнью рисковал, но риск мой был и в этот раз оправдан.
Мне Богом жизнь всего одна была дана.

Свой страх преодолев, войдя в азарт военных будней,
Я километра три прошел, и мне благоволил успех.
Танк я увидел, а в прицеле растерянные лица трёх
Хохлов, не ждавших этой ночью у себя гостей.



Три скупых выстрела — и их не стало.
Их души Богу тут же были отданы.
Такой исход судьбы давно заказан был
Служивым Дьявола, чудовищам, воинам Сатаны.

Заданье выполнив успешно боевое,
В расположение своих стал отходить,
Но обнаружен был, и это было самое плохое.
Со всех оружий он в меня прицельно начал бить.

О, что тут началось, стреляли из всего, что было.
Вокруг меня была такая стрелкотня.
На всё согласен был, лишь только б не убило,
Ведь дома мама, дочка и жена ждали меня.

За танк прилечь и притаиться
Решил в критический момент.
Себя сберечь, духом собраться,
Чтобы достойный дать ответ.

Молил я Бога в тот момент
И ангела хранителя просил,
Чтобы не заметил враг меня
И смерти бы моей не допустил.

Все в тепловизоры они тогда глазели,
Меня в упор не замечал никто.
А в метрах ста от них со смертью мы лежали,
Глядя в упор в глаза, и каждый думал про своё.
 
Торжествовала смерть, а как она смеялась,
Косой старясь дотянуться до меня.
Меж нами же и мать, жена и дочь мои стояли,
Старясь весь огонь взять на себя.

Я до сих пор пока всё не могу поверить,
В пасти огня остался жить.
В этом бою сильнее в Бога начал верить,
Дойти до исповеди мне и чтоб грехи все отпустить.

Но тут и Бог решил меня проверить жестко,
Чтобы я твёрже стал, непробиваем, как броня.
Гранатомёт затвором прогремел предельно звонко,
Гранат с десяток тут же выпустил в меня.

Честно скажу, я обомлел и растерялся.
Деморализован был в один момент.
Я уже видел, как граната из АГС-17-ть
Попала в сердце. Взрыв. И меня нет.

Но в этот миг мать и жена, и дочь
Опять перед взором моим встали,
И на колени встав, просили Бога мне помочь,
Своей молитвою прочь с косою смерть прогнали.





Лежу в укрытие и  в тепловизор вижу
Всех тех, кто преследовал меня,
ВСУшников-бойцов 15-ть группу,
Идут и громко всё говорят:

«Смотрите зорко и не пропустите,
Он рядом с вами, в метрах ста от вас,
Не добивайте, а живым возьмите,
Маскаль, получит всё сполна от нас».

Решенье выйти из укрытия на дорогу принял.
По центру, метрах в тридцати от них, я встал.
«Тик-так» — в ушах звук метронома пикал,
Меня как будто к смерти приближал.


В эти секунды, что жизнь мою от смерти отделяли,
И будто кто-то мне шепнул, чтобы сойти с неё.
Так параллельно враг спешил к своей погибели
По правой стороне дороги. К своим я полз по левой стороне.



Дорога та для них стала дорогой в ад,
Которую они себе той ночью проложили.
Бежать готов был каждый наугад,
Когда по ним в упор из пулемёта били.

Враг в схватке с нашими был уничтожен,
Я же ползком добрался, чтобы только жить.
Как оказалось, АГС-17-м был легко я ранен,
Но главный же итог сражения — я не убит.

Вы спросите меня: «Зачем, рискуя жизнью,
Уходишь в ночь, чтобы убить врага?»
Отвечу, что без номера второго
Остался я один, такая вот судьба.

Мой первый бой без номера второго
Закончился удачно для меня.
Я отомстил за друга боевого,
Отправив в Ад заклятого врага.