Письмо

Одинокая Луна так порой неподвластна взгляду;
Однажды Солнце увидав Её — так и не смогло забыть…
Семь Лун когда-то вокруг всего одной планеты,
Желая показаться непокорностью — лелеяли мечту:
О том что боль уйдёт хоть и не навсегда, но на мгновенье —
Которое так неподвластно многим, но под Властью Одного.

Танец этот был приютом для скитающихся:
Там сироты и те, которых не полюбят более…
Мигает светом маятник, к которому корабль
Не сможет подойти так близко, ибо этот свет внутри груди:
Я разрываю грудь и ломаю рёбра, но тут же заживает это —
Как мне умереть? «О, нет!» — мне шепчет Бог;
«Ещё длинная дорога впереди!»
И в зыбком я песке стоял Извечно:
Я — статуя, которая никогда не прикоснётся к небу;
Не разрушится грустью, скорбью и печалью одиноких и забытых…
Я — извечное; я лишь поэма, которая в глаза торопится войти,
Чтобы себя увидеть — зритель, помоги мне не забыться в умах…
В умах тех поколений, что автору подарят доброту и радость;
Так устал я от печалей и тоски…

«Печаль хорошая будет для тебя порой…» — обещает Ангел,
Который не уснёт, когда мне так хочется заснуть хоть ненадолго.
Я тоскливо обмакну в чернила то перо, которым напишу заветное письмо:
От сердца к сердцу, от любви к любви, от разума к душе;
От человека к Богу.

«Прости, Отец — я был когда-то несказанно счастлив,
Когда другие умирали так жестоко…
Как Ты, наш Бог, увидел в нас уродство и нечистоту?!
Зачем кидаешь Ты нас в пропасть, где полно могил и грязи —
О, избавь нас от страданий сильных и ужасных!
Прости за каждое мгновение, которое мы решились испоганить!
Спасибо, Бог, тебе за нашу чистоту».