размышления

Изморозь. Голубая дымка ностальгии и тяжелые волны спокойствия накатывали на меня, стоящую у обрыва высокой скалы. Влажный воздух окутывал грудь и пускал мурашки по коже. Прямо перед глазами на горизонте черно-синие облака целовались с темным зеркалом моря. Через минуту, даже секунду, картинка изменится до неузнаваемости, как бы не хотелось остановить этот момент. В природе всё постепенно, но постоянно меняется и движется не так, как мы привыкли мыслить - вперед или назад, а во всех направлениях и может одновременно. Хорошо об этом думать, когда играешь Рахманинова. Гармонии его этюд-картины то заплывают в ущелье с бурным течением, где вода неистово бросает аккорды из стороны в сторону, то отдыхают у берега чистейшего водопада, то замирают с мертвенным идеальным звучанием на грани жизни и чего-то иного. Таинственные переклички квинт раскиданы по всей мелодии, а квинта - интервал пустоты, словно ветер меж голых сосен. В нотах слышно чье-то дрожащее дыхание, слышишь, как неровно бьется пульс?

Я стою, завернувшись в серое пальто с высоким воротником. Не холодно, но ветер противно залезает под кожу.
«смерть… это то, что мы выбираем или она выбирает нас?»
На горизонте чистое небо равнодушно опустило взгляд на морскую гладь. 
«в природе смерть естественна и закономерна, пока ты жив - ты чувствуешь, что живешь. А у нас, у людей, есть много ходячих мертвецов. Тех, кто телом жив, а внутри - абсолютно пуст. Словно жизнь в мире, где ни цвет, ни вкус, ни запах, ни любое другое «живое» не имеет значения. И если воскресить никто и ничто человеческую душу уже не может - это, пожалуй, страшнее смерти..»
Где-то далеко мне откликнулась одинокая чайка. Она тоже пока жива. Как и я…
(Этюд-картина оп 39 ля минор номер 2)