Живой щит

Перелесок. Разговор

Тихо в поле. Ни крика, ни птицы.
Солнце плавит каску и кость.
Один — словно с парты в войну окунулся,
Второй — словно в венах течёт только злость.

Сидят в перелеске. Ни зверя, ни птахи.
Вся жизнь — на затворе, как тень на стене.
Шептали о страхе, о боли, о плахе,
О том, как сожгли им сердца на войне.

— Я, брат, свою жизнь по тюрьмам спустил,
А тут — подписал… так жить нету сил.
Пропил, проиграл, до края дошёл
—Вот так на войну я пришёл…

Второй помолчал. Потом закурил.
Зажмурился. Вытянул слово, как боль:
— А я с Донбасса. Донецк… мой дом,
Смерть, пепел и кровь кругом…
Аллея Ангелов — там дети лежат.
Как жить после этого, брат?

Друг мой погиб, и отец под завалом,
А мамка… сошла с ума.
Я не за орден и не за деньги.
—За то, чтоб земля наша снова жила.

Деревня. Столкновение

…И вдруг — в прицеле движение резкое.
Банька старая. Поникший дом.
Бабка столетняя, в платке зелёном,
А за спиной — тень скользит, как вьюном.

— Там кто-то есть! — и вперёд пальцем тычет,
— Вон — камуфляж, автомат за плечом…
Но… он за старушкой! В спину ей дышит!
Хочет свалить за калитку и в дом.

Он пятится. Тянет её, как прикрытие.
Как щит… как мишень…А мы — стоим.
Палец дрожит, нервы пружинят.
Но в грудь — не можем. В неё — не хотим.

— Да что ж ты… тварь… — выдох сквозь зубы.
И враг сбежал. Исчез за двором.
Старушка осела в пыли у дороги.
В глазах дикий ужас… стоит в горле ком.

Финал. Молчание

…И вновь — тишина. Даже птицы беззвучны.
И только старушка — почти что мертва.
А двое бойцов, как из камня отлиты,
Стоят и не в силах смотреть ей в глаза.

— Война… — шепчет первый, — это ад без границ.
Но, брат, не каждый, кто с флагом, солдат.
Устанем друзей на войне хоронить
—Но совесть чиста и ни шагу назад.

…Они ушли. А враг — убежал.
Но совесть осталась. И стыд — не стрелять.
Старушка стояла одна у крыльца,
Бога за них умолять.