Поэзия как хроники бытия

Поэзия — как хроники бытия

Авторское эссе
© Рустам Ищанов (df)
8 июля 2025

Во времена постоянного развития и изменения темпа жизни, массовой цифровизации и глобализации, казалось бы, проще уловить связь с аудиторией.
Но, как мне кажется, — это в корне неверно. Объясню почему — на примере собственного творчества:

Излагая бытие в стихотворной форме — будь то классическая силлабо-тоническая система, верлибр или метастих, — поэт неизбежно становится заложником некоего образа. Идеальной проекцией себя.
Читательские симпатии, лайки или непонимание с их стороны неизбежно рождают риск застревания в том образе, который был навешан на творца словесности как ярлык.
Романтизация образа едкого бунтаря или, наоборот, примерного интеллигента ломает грань между творчеством и личностью в целом.

Читатель порой не способен отделить автора произведения от самого произведения, поэта — от живого человека со своими проблемами, потребностями, радостью и заботами.
Моё вещание во внешний мир ограничено словом — поэзией — и будничными зарисовками жизни: удачными или вовсе комическими.

Проблема этого вещания в том, что поэт лишён прямой речи, прямого воздействия на свою аудиторию: читателей, критиков, друзей и недругов.
Таким образом, поэт лишь фиксирует призму своего восприятия бытия посредством художественных средств, форм и выражений, при этом зачастую забывая о живой коммуникации.

Это моё первое эссе, если не считать совершенно непригодного для чтения текста 2022 года «О личной и городской поэзии».
В этом эссе я постараюсь выйти в прямой контакт со своим читателем — без прикрас и непонятных стилистических игр.

Начнём, пожалуй, с главного:

В своей поэзии я выражаю знакомые всем переживания — не всегда доступным языком. Это факт, о котором больше нельзя молчать.
Моя концепция не строится на базовом наборе клишированных представлений о том, каким должен быть поэт и какой должна быть поэзия.
Всё, что я делаю, — фиксирую то, что должен зафиксировать.
Если угодно, в моём понимании поэт — это транслятор, настраивающий и передающий нужную радиоволну.

Когда я впервые показал «Сплетены», мне сказали: «странно».
Но я не мог не написать данную работу — это и была моя радиоволна...

В поэзии, как и в прозе, не существует постоянных измерителей.
Что для одного критика — находка, то для читателя — непонятное месиво фраз. И наоборот.

Сам факт осознания того, что делает поэт, и является подлинным проявлением поэтического слова.
Никакие вкусовые предпочтения или позиции, даже вкупе с рациональным подходом и тщательным анализом, не дадут никаких гарантий того, что слово поэта будет понято.

Но это и не требуется.
Достаточно и того, что слово дойдёт до нужного адресата — рано или поздно.

Каждый поэт, если это истинный поэт по факту предназначения — поэт, который мыслит поэзией как фактом своего существования, — вне зависимости от жанровых составляющих или заданной стихотворной формы, так или иначе, рано или поздно найдёт своего адресата.

И это именно то, почему я всё ещё пишу, несмотря на то что порой кажется — игра не стоит свеч.

Но когда кончаются свечи — зажигаются звёзды.

И если в моей поэзии не всегда понятен язык — то, быть может, хотя бы честным окажется сам жест:
зафиксировать то, что есть.
Пока оно ещё здесь.
Пока оно — моё.