Повесть о Бездарном поэте

Ее звали Алисой. Точнее, звала она себя сама: отцовский голос, не бывая нежным, по имени ее не называл. Волосы Алисы были золотом окрашены: длинные косы, глаза, даже немного не подкрашены, напоминали волны.

Алиса давно не была ребенком — повзрослеть пришлось ей рано. И сейчас, в свой четырнадцатый день рождения, она смотрела через зеркало на рваное белое платье.

Слезы накатились на глаза, и она подумала отчаянно: ему нет никакого дела до меня, для кого я храню свои тайны? Боль пронзала, но больше - физически. Старые раны ныли, затягиваясь ритмически.

Алиса смахнула соль с голубых глаз, и выбросила в мусор платье. Старая модель, такая же, как раньше:

Она росла слишком быстро, и платья меняла чуть ли не каждый день. Каждое проходило незаметно, но она тянула за собой прошлого бред. Белый цвет ее бледнит: и глаза кажутся на удивление блеклыми, но ее это не страшит. Алису платья свет слепит.

Колени сбиты в кровь и ноги еле ходят, но девушку незримая звезда ведет: на озеро одинокое в полдень.

Падая к воде, она, крик сдерживая, стонет. Светлый платья лик вновь черным клонит. Нет ни бумаги, ни пера: но поэзия в голове складывается — сама. Шепча, как непростительное заклинание, вслух, Алиса перебирает перекрестную рифму и аллитераций стук.

После гневных речей, окрашенных блестками метафор, становится легче. Она, как ни в чем не бывало, встает и отряхивает плечи. Надменно смотря на свое отражение в озере, быстрым шагом, спеша, уходит.

Но проходят года, и девочке уже восемнадцать. Она, как тогда, приходит на озеро, в последний раз с ним повидаться. Смотря на отражение свое - не злобно, а наивно - слышится девичий стон, и клятвой пропетые молитвы.

Наклоняясь к воде, она боится замарать платье. Но оно уже давно не белое, нет: черным его цвет окрасился. Алиса больше не страшится его порвать. И - как назло - не рвется.

Она улыбается мыслям своим, вспоминая терзания теней. О любви, о семье, и проклятия крик: словно снова четырнадцать ей. Короткие волосы блестят в отражении, слеза нервно скатывается с щеки. Соль ее ностальгии останется навсегда здесь: на Родине, но не на расстоянии вытянутой руки.

Сглатывая ком в горле, она отряхивает подол. Оборачивается не на облик свой, а на деревья, лес и заброшенный дом. Улыбаясь в последний раз образу своей юности, медленно разворачивается и грустно уходит.

Она не смотрит себе под ноги, но взгляд так и стремится туда. Чего стоили все те тревоги, ее переживания и мечта? Вспоминает Алиса блеск чьих-то глаз, в которые она влюблена была бережно, но прошел тот долгий час.

Девушка гордо шагает вперед, стремясь из города уехать. Привычный узор песней раздражает сердце. Сжимая руки в кулаки, она вспоминает свое белое платье. Стоило щелкнуть пальцами, как его не стало: и на смену пришел новый, черный цвет —который стройнил и коже придавал свет.

Прошло время. Она не стала любима отцом. Ее не признал мир, ей во многом не везло. Но проходит белая полоса - и начинается черная. Усмехаясь своим образам, Алиса признает себя сама. И все дальше, дальше от озера.