Дневник супруги Авигель. Выборг. День 13

Дневник моей супруги Авигель. Выборг. Или ненужная интенция.

Пока люди юные, они искренне воспринимают подаваемую информацию, верят в неё. Когда становятся старше, появляется скепсис: уже не верят и в правдивые рассказы или получаемые рассказы окрашивают негативной каннотаций, вкладывают окружающим негативные намерения, истолковывают добрые поступки с каким-нибудь затаённым корыстным умыслом.
Счастлив тот, кто идёт в простоте своего сердца и "видеть" истинные намерения сердца может только Творец Благословенный, но никак не мы, люди, смертные из плоти и крови.
Я возвращался из Голландии, на корабле-пароме рейсом Травемюнде-Хелсинки. Смартофон в руках не остывал от посылаемых и принимаемых сообщений, по сути, "дестройной гадости". Почему я писал ей нелицеприятные вещи? Хотел помучить ее и себя? Зачем?! Сатана искушал меня, а я не смог совладать с его провокациями. Не знаю. Но делать этого точно было не надо. Если тебе Небеса дают женщину, женщину любящую, ты должен прыгать, танцевать от радости, лелеять её и холить. Я очень сожалею и каюсь, что в начале нашего знакомства пренебрегал любовью своей жены, обесценивал её. Теперь картинки этого недалёкого прошлого стоят перед глазами, осуждают меня, жгут и режут душу. Очень больно и хочется всё исправить. Может, когда мы снова родимся, у нас будет новый шанс?
- Я приеду Вас встречать в Выборг.
- Нет не надо, я и сам доберусь
- Я всё равно приеду.
- Не надо.
- Я вас очень люблю и скучаю по Вам.
- Не верю. Не приезжайте. Не надо.- барабанил я по пластиковому экрану смартафона, сейчас- инструменту пыток палача, причиняющему себе и ей боль.
Я очень хотел, чтобы она меня встретила. Я мечтал об этом. Зачем я писал ей "НЕТ"?! Что это была за дурацкая наивная игра?! Дедушка Шломо Фрейд со своим "психоанализом" навярняка усмотрел бы корни поведения в детстве. И был бы прав. Недолюбленный, много раз отверженный, неуверенный, вновь и вновь реанимировал ту первую боль и мстил за неё тому, кто его любил.
Финская гавань встретила его привычным лядяным ветром, а финские таможенники у ворот ледяными лицами с каменными подобиями улыбок на них. 300 километров от порта и вот, - граница с Россией. Досмотр, печати в паспорте и уже встречает тебя необъятная великая страна. Каких-то пол-часа поездки от неё и ты уже в древнем, изначально шведском, городе Выборге.
Я стоял перед огромным памятником Ленина, который не сломали, не снесли ни перестройка, ни начинающийся "российский капитализм". Мокрый снег падал с серого неба и таял, блестя на открытых поверхностях мрамора, асфальта. Я ходил и ждал. Ждал и ходил. Я высматривал её худенькую, тщедушную, слегка сутулую фигурку, которая сейчас направлялась бы ко мне со стороны вокзала своей стремительной, почти бегущей походкой. Но её не было. В ушах звучали её убеждающие слова "Я всё равно приеду!", "Я всё равно встречу!"
Но её не было. Было тоскливо и больно, одиноко. Больно болью, которую сам себе причинил. Перед глазами стоял текст: "Не приезжайте. Не хочу этого." и "Я всё равно приеду и Вас встречу".
Она не приехала и не встретила его. Он так и прождал её напрасно с этим огромным идолищем "Удмуртского вождя", которому удалось стравить весь мир, уничтожить миллионы людей и Российскую империю.
Машина катила в заунывном настроении водителя в сторону Петербурга, оставляя за собой и город Выборг, и Финляндию и все те ненужные эмоции и мысли, разрушающие ещё не построенное.
По бокам мелькали высокие деревья, дорога стелилась в бесконечность чёрно-серым ковром.
Он открыл дверь своей квартиры, в которой провёл детство и сделал в ней первые шаги, сказал первые слова. На него пахнуло знакомым дыханием старых вещей, старых стен, старой штукатурки; затхлым запахом застоялого воздуха и плесени. Мама лежала на диване в своей комнате и смотрела в телевизор, как это она делала десятки лет, всю свою жизнь. Под ногами хрустели, лопались жирные, обнаглевшие тараканы, неосмотрительно попавшиеся на пути. Зазвонил телефон:
- Ари! Здравствуйте! Я Вас жду. Я в "Советской", Советской гостинице. Сейчас она называется "Азимут". Я жду Вас. Я очень жду Вас. Да, я не приехала в Выборг, но я очень скучаю по Вам и жду Вас. Придёте?
Голос звучал жалобно и просяще.
Ари промычал что-то в ответ и разъединил связь.
Ари задумался. Он разрывался. Его разрывали Доброе и злое начало, каждое с его собственными убеждениями, резонами. Злое начало ерепенилось, капризничало, кокетничало. Но доброе взяло, к счастью, верх. До "Советской" было совсем рядом, около пяти минут, прямо по Рижскому.
Он поднялся по широкой каменной лестнице в тёплый и залитый мягким светом холл. Слева от входа он увидел её худенькую фигурку в лёгком чёрного цвета пальтишке, её личико, взгляд были устремлены на него, глазки горели тоской и тревогой. Она вытянула, протянула к нему свои руки-веточки, как молодая рябинка и, как рябинка прошелестела, прошептала дрожащей на ветру листвой:
- Ари! Ари! Я Вас так ждала! Я по Вам так скучала! Я Вас так люблю.
Во мне продолжал всё ещё нудить этот так мешающий жить "Дух противоречия", который всё анализировал, истолковывал, интерпретировал...я одолел его. Я взял её крохотные озябшие ладошки, сжал их, притянул к себе, обнял её хрупкое дрожащее тельце, прошептал:
Здравствуй, моя маленькая, милая девочка. Как я рад, что ты пришла! Спасибо!
Я с силой прижал её к себе и почувствовал удары её сердца. Потом оно словно вошло, проникло ко мне в грудь и слилось, соединилось с моим. Теперь я слышал только биение ставшего одним механизма: "Мы вмес-те, мы вдво-ём, мы вмес-те".

 P.S. Не надо никогда "интерпретировать". Надо идти в "простоте своего сердца", как некогда сказал постоянно искушаемый праведный царь Давид. Теперь "моей маленькой девочки" нет. Я тогда сказал ей, что по духу она - "предательница". Она и вправду предала. Предала через восемь совместных лет. Сменила фамилию и имена, образ жизни, манеру поведения. Если в ней и была искорка любви, то она необратимо угасла, во мне же наоборот разгорелось сильно чувство, которое теперь никак не погасить. Жаль, что интенсивность и тайминг наших чувств не совпали, - мы были бы самые счастливые люди на земле.
Не надо истолковывать, не надо вкладывать в слова и признания другого человека своё НАМЕРЕНИЕ, надо просто и в простоте верить искренности слов. Надо "идти в простоте своего сердца". Независимо от возраста и обстоятельств. И тогда мы будем счастливы и умиротворённы.
Если бы я мог "прокрутить" всё назад! Я носил бы её на руках. Я ловил бы каждое её слово и благодарил за него! Я не спорил и не делал замечания, а только хвалил. Я благодарил бы Творца за то, что любим и ценим и старался давать ответную любовь и радость. Если бы, если бы, если бы...
Помилуй нас всех, Милосердный и Всемогущий, нас, таких уязвимых и тщетных, суетных человеков. Помилуй нас, Милостивый Г-дь! Дай нам всем, пожалуйста, ещё и ещё шанс.

08.07.СПб, Абарбанель