Ад

Ветхий тёмный переплёт,
Жёлтые страницы,
Пыльный в кожу оборот
Расскажет небылицы.

Открыв вступление главы,
Бросает тело в дрожь
От образа смутившей мглы,
В кой сразу пропадаешь.

В ней множество людской мольбы,
В ней душно, как в печи.
Как выйдешь в мире из игры,
Там встретят палачи.

Открыв чернеющую дверь
От гнили, разложенья,
Воскликнешь: «Боже, что за зверь?»
Впадает ум в забвенье.

Чёрный злобный красноглаз -
Саблей блеск во ртах,
И когтей по камню лязг
Нагоняет страх.

Как взревёт трёхглавый пёс
В зловония ущербе,
Пустишь много жалких слёз,
Крича: «Помилуй, Цербер!»

Сзади смерть с косой в руке,
Костьми перебирая,
Плывёт в грехах людских реке,
Угрозой зазывая.

В лодку, где кишат клещи,
Залазить заставляет.

И тихо шепчет: «Не кричи!»
На весла налегает.

Из тьмы пробился свет скупой,
И гулкие рыданья,
Там черти в жиже кровяной
Несут жильцам страданья.

Копытом топчут души тех,
Которые полжизни
Замаливали едкий грех,
Спасенья ждали в мысли.

Тупыми грязными ножами
Скребут людей нагих,
Которые родных предали,
Тем уничтожив их.

Пихают в тело змей, угрей
На следующей ступени,
Под пляски древних дикарей,
В плотских утех мигрени.

Ленивый тлен протянут вдоль
Упущенной мечты,
Где зависть пропитает соль
Апатии волны.

От жадности свою же плоть
Кровавые бароны
Пихают в узкий лгущий рот
Под жалобные стоны.

Вскипает ниже в лаве дно
Из люда пропитого,
В них крови нет, а лишь вино,
За всю жизнь залитого.

Психоделика сплошная,
Ниже углубляясь,
В постапокалипсис вникая,
Все больше сотрясаясь.

Душить под громкий смех кишками
Воров нормально здесь,
И чтоб фекалии стекали
На тех, кто любит месть.

Там люди тонут в тоннах денег,
Им нет конца и края,
И новый бесконечный ценник
Растет, надежд лишая.

Кругом огонь, страх, боль и крик,
Зловоние с мученьем,
И Сатаны на стенах лик
Всех держит в заточенье.

Дальше, словно Холокост,
Километры тел,
Те во рву, а сверху мост
Пламенем горел.

Бросил свет на замок он,
Осветив лишь часть,
Раздался волков воя стон,
Смерть потеряла власть.

Лодка без движения встала,
Сердце защимило,
Чувство истины настало,
И душа застыла.

Ты от боли усмирев,
Покорно слазишь вниз.
И конвоя волчий гнев
Исходит за каприз.

Гиены у входной двери
Слюною истекают,
Раздался вопль: «Заходи!»
Ворота открывают.

Стая из пяти собак
В угол загоняет.
Виден трон, чертей зевак,
Зал переполняет.

И накинулись гурьбой,
Тела не касаясь,
С сильной матерной тоской
Над ликом извиваясь.

В замке блеск и чистота,
Златом трон покрыт,
Сиянья люстры красота
Над ним огнём пестрит.

Дворцовый свод пяти колонн,
На них резной массив.
И каждый внутренний нейрон
Стал низменно игрив.

Нечисть вдруг оцепенела,
К мрамору припала,
Мысль быстро пролетела:
"Это пик накала."

Зашёл во фраке человек,
Поправив воротник,
Смотря в глаза, спросил про век,
И что я так поник.

Глаза... Такие золотые,
Лезут прямо в душу,
Из уст вопросы все простые,
Но в сердце веют стужу.

Харизмой предрасполагает,
По-дружески себя ведёт,
Улыбкой ласковой прельщает,
Лишь правда с уст твоих течёт.

Признаешься в своих грехах,
Того не замечая,
А оппонент пылит в речах,
От радости вскипая.

Сменилась милость Сатаны,
И изменился глас,
И снова взвыли черти, псы.
Тебя никто не спас.