чужеяд

Чужеяд
У Архипа была очень легкая работа: сиди за столом да трескай всё, что принесут.
— Ох и легкая у тебя работушка, мне бы такую, — завидовал брат Архипа, к которому он приезжал изредка, раз или два в год, когда пан, у которого тот служил, приезжал охотиться в здешние края. — Мне-то вон в поле вставать да пахать с самого утра до поздней ночи, скотину смотреть да за детьми приглядывать; неровен час, набедокурят. А ты сам себе хозяин, и кормят как на убой, живешь, что трутень в улье, да только не выгоняют.
Архип молча пил чай вприкуску с сахаром и кивал головой. Большой колотый кусок лежал на блюдце, на который дети зыркали с печи. Он хватал его огромной лапищей, бросал в рот и громко причмокивал из надколотой чашки.
Брат жил бедно, еле концы с концами сводил, хоть и трудился весь год.
— А этот, — искоса глянул на громоздящуюся над столом фигуру, — ест да спит, спит да ест, и ни о чём не волнуется. Вона как раздался, что гора, полтора аршина в плечах! Чужеяд!

Архип служил личным помощником доброго пана, который есть и пить не станет, покуда Архип всю еду да напитки не отведает.
— Архипушка, отведай-ка то, да отведай се, — и он с радостью уплетал колбасы, фазанов под ягодным соусом, всякую заморскую снедь да вина. — Хороший пан, ласковый, — говаривал не раз Архип.
А однажды Архип не приехал. Пришла весточка от дворцового садовника:
— Стало быть, отравился Архип, заболел да помер. Не жди брата.
— Эх, трутень... Чужеяд проклятый, — позавидовал брат легкой, как ему думалось, смерти: в панских покоях, за столом и умер. Не доел.