запах свежескошеной травы

стены впитывают молчание
и становятся твёрже
потом ты стоишь у стены
и с твоего тела снимают обои,
пытаясь прощупать душу
маленький бог внутри замурован,
но он тебя слышит и слушает,
пока новая боль
целует мне раны на сердце,
но меня это больше не поглощает,
ведь на завтрак теперь
только хворь и отчаяние
шум прибоя
запах тюльпанов
аромат пустоты,
словно пожар
в издательстве книжном
запах свежескошенной травы
и чувство сгнивающих листьев
усталость от мыслей,
ведь порой некуда деться
всё, как дым
рассеется в вечности
и ты заселишь в сердце своё
огромный, ненужный сорняк
жизнь – это просто пустяк,
но я бы так не сказал, пожалуй
нет ничего хуже собственной жалости
я бы хотел выставить слова на продажу,
но они ничего не стоят
этот отстой
Нева когда-нибудь смоет,
ведь я ни свой, ни чужой
и вообще совершенно ничей
окунись со мной, солнце
в кровавый ручей
мы с тобой умрём на Литейном
возле музея Ахматовой
с чаем ахмад
мне бы хотелось порхать,
но задыхаются жабры проклятые
жаль, что всё закончилось вдруг
мне нужен спасательный труп
и ящик рахата-лукума
я прижимаю ладонь к лицу
и Бродский снова мне вторит
не выходи, товарищ, на улицу
любовь – это пуля, которую нужно принять,
но люди делают операцию
любовь приводит к фрустрации
лицо в слезах
под песни «рысь и форель»
я ухожу ко дну на матрасе