Зов судьбы. Повесть

«Не будешь ты подругою моею,
Моей судьбы не разделишь со мною;
Но — может быть, ты будешь сожалеть
Об участи, отвергнутой тобою».
А.С.Пушкин, Борис Годунов.

Зов судьбы.

Повесть.


  Вся долина низменности реки Терхена благоухала. Начался ливень, поддерживаемый весенней грозой. Были слышны раскаты грома – сильный грохот, сопровождающий молнию во время грозы, напоминающий громовой хохот - гомерический смех олимпийских богов. Ночами на долину с гор опускался густой туман, принося с собой прохладу, медленно стелился над рекой Терхена, окутывая своим холодным дыханием дома. Прохладный туман, опускаясь с гор на долину, смешиваясь с мерзлыми испарениями, создавал сырость воздуха, покрывая дома, деревья, молодую весеннюю траву инеем, всё кругом начало индеветь, что без сомнения наносило порой непоправимый вред цветущим садам. Обнимался иней с росой. Полная луна готовилась к рождению месяца и среди тысячи мерцающих огней, плавая по небу, укрываясь от чёрных туч Нефелы, искала убежище.
На вершине чинары одинокий соловей услаждал слух своими трелями, и неустанно звал свою подругу.
Деревенский пастух не переставая дул в свою самодельную свирель из двух спаренных дудочек(сопилка), собирая животных с дворов на пастбище, и часто стегал голенище сапог кнутом-арапником.

  Добравшись до села Сиони, бывший гимназист-ссыльный Дмитрий, успокоился и теперича утопизм революционных дум его не привлекал, окончательно разрушив его веру в химерность своей мечты.
Графиня Синицкая Клавдия Петровна, дальняя родственница семьи Никитиных, к кому направила Дмитрия Светлана, была столбовой дворянкой, но, несмотря на свой преклонный возраст, хорошо помнила, где хранятся фамильные ценности, запас драгоценностей на чёрный день и имела огромное хозяйство. По воле фатума, она пережила всех своих родных и оставила завещание об унаследовании её состоянием своей крестнице Светлане и просила её родителей, чтобы она приехала к ней, жила с ней, мол, очень стара стала, хотя одинокая служанка, живущая по соседству, постоянно жила в её доме.

- Ты что-то, касатик мой, очень тощ, как из сиротского дома, без родителей, что ли? - сидя за обедом, прошамкала Клавдия Петровна, - не хочет Светочка приезжать ко мне, а управлять огромным домом и хозяйством я уже не в силах, - все ещё продолжая серчать на Свету, причитала Клавдия Петровна.
- Я не сирота, - наливая из чашки чаю в блюдце, ответил Дмитрий, - а студент и, если вы не возражаете, пока Светланы нет, я буду вам помогать.
- Вроде моего приказчика, что ли? - улыбнулась она, открыв беззубый рот, съеденный скорбутом,- ты прав, Дмитрий, у меня много живности, виноградники, а мой приказчик нечистоплотный, нечестный, корыстолюбивый, который стремится к наживе и, вместе с другими работниками, обворовывает меня, я то знаю, они думают, что у меня котелок престал варить, и наступает склероз, ухудшается память, но я все помню, - продолжала жаловаться Клавдия Петровна. Не постучавшись, вошёл детина в грязных сапогах, из голенища правого сапога торчал кнут - арапник, не обращая внимания на Дмитрия, налил себе чаю и, взяв из сахарницы большой кусок сахара, редкими, но крупными, как сахарные щипцы, пожелтевшими зубами с хрустом откусил и начал глядеть исподлобья недоброжелательно на Дмитрия и сиплым голосом спросил:
- Вижу, что нездешний, кто таков? Клавдия Петровна, недовольная его наглостью, да еще при Дмитрии, тихо прошипела.
- Тебе, Евсеич, свою нагловатую харю тащить сюда не следовало бы, и позорить меня перед племяшом-то непристойное занятие, он теперь мой новый приказчик. Хочешь быть его помощником, оставайся, если нет, тогда свободен, я щас принесу твое жалованье, не забудь все дела передать Дмитрию, который займется безотлагательно ревизовать мое имущество. И не вздумай чинить препятствие, а то, знаешь, что становой пристав и становиха мои родственнички, и тут недолго угодить в кутузку.
- Бред какой-то, маразм, я приказчик, да и что я понимаю в этом деле? - усмехнувшись, подумал Дмитрий, но ослушаться Клавдию Петровну не посмел, так как еще неизвестно,сколько тут придется торчать и приедет ли Светлана.
- Приказчиком буду суровым, но справедливым, - начал лукавить Дмитрий, и ты, «брат, не финти, не дамся в обман», как говорил Грибоедов, - обратился он к Евсеичу.
- Я быстро разгадаю ваши лукавые увертки и ваш шурум-бурум, - смело произнес Дмитрий.  - Шибко грамотный парнишка, молоток, не шибздик, как некоторые, но помощником тебе я не буду, разберись сам в наших-то увертках, коли так хочется, - недовольно буркнул детина и, получив свое жалованье, шаркая по паркетному полу широченными сапожищами, покинул дом.
- Ну, теперь, касатик мой, ты всему голова, -  и пальчиком поманила его в спальную. Еще что надумала это старая пушкинская старушенция, а? - недоумевая, покачал головой Дмитрий и последовал за ней. Графиня Клавдия Петровна дрожащей костлявой рукой вынула из ящика прикроватной тумбочки револьвер и пачку сторублевок, протянула Дмитрию.
- На всякий случай, тут желающих кормиться задарма, как шакалий, много, - тихо шамкала она.
- Поздравляю тебя, юноша, вот и ты по воле фатума стал приказчиком с гимназическим, почти университетским, образованием, и будем служить старой графине и стараться преумножать её богатство, - с сардонической улыбкой подумал Дмитрий. Он решил действовать немедля и собрал всех работников, кроме тех, которые находились в долине, в конторе, представился и объявил о решении графини. Он взял себе в помощники бывшего штабс-капитана Говорова Андрея Ильича и просил его совместно осмотреть все хозяйство графини и быть друзьями, надеясь на его верность и опыт.

  Гимназист Дмитрий, которому подфартило, резво начал знакомиться с хозяйством  графины Синицкой Клавдии Петровны, с помощью  штабс-капитана Говорова Андрея Ильича, который ездил с ним в долину к табунщикам, к пастухам и осмотрел виноградники, где на поляне у оросительного канала бочарничали поливальщики.

- Ты, Дмитрий, что-то плохо ездишь на коне, опасаюсь, как бы ни свалился, давай, в следующий раз поедем в двухместном фаэтоне, так будет безопаснее, -  произнес Говоров, смотря, как Дмитрий сидит в седле.
- Я, Андрей, окончил классическую гимназию, учился  экстерном в Московском университете, а вот там ездить на лошадях, к сожалению, не учат, - с улыбкой произнёс Дмитрий. У пастухов, когда Говоров представил нового приказчика, пастухи угостили его мацони.
- Я вам всем повышаю зарплату, и всем получить зарплату с добавкой у моего помощника Андрея Ильича, - неожиданно произнес Дмитрий и протянул пачку денег своему помощнику и, выпив мацони, пошел к реке, чтобы искупаться. Выдав скудную зарплату пастухам с приличным прибавлением, Говоров подошёл к Дмитрию, раздеваясь, на ходу произнёс.
- Дмитрий, если прибавить зарплату, то это следует сделать и в отношении других работников.
- А мы сделаем это, они ведь так бедно живут, теперь, после купания, не помешало бы немного подхарчиться, а? - шутливо произнес Дмитрий.
- Тут недалече, в деревне, есть у меня кралечка, еще во время службы знал её, а позже узнал, что от меня родила мальчика, пока я воевал,  может, наведаемся к ней, и она нас могла бы покормить, но не ресторанная пища, конечно, и все же,- доброжелательно сказал Говоров, одеваясь. Они, взяв  лошадей за уздечку, двинулись по берегу в сторону села, которое находилось у подножия горы.
- Андрей, а твоя кралечка не осерчает на нас за неожиданный визит и если она бранчливая, то начнёт браниться, может, в какой-нибудь духан, а? - все еще с опаской произнес Дмитрий. Кралечка, как называл её Говоров, была очень привлекательной женщиной довольно-таки молодых лет, и при ней светловолосый мальчуган лет пяти, который с ходу бросился к Говорову.
- Как вас долго не было, Андрей Ильич, случилось что? - певчим нежным голосом спросила она.
- Познакомься, Лена, мой приказчик Дмитрий Васильев, и я, стало быть, его помощник, - произнес Говоров и протянул мальчугану коробочку с леденцами. Она была крестьянкой с поразительной естественной красотой, не чета нашим жеманницам и кисейным барышням. И он мысленно вспомнил Языкова: « влюблен я, дева-красота». Ничто не может сравниться с их естественной красотой, длинной белокурой косой, висящей спереди до пояса, что есть истинно русская, - подумал Дмитрий.

- Работы много, Леночка, нам бы, как говорит мой друг, подхарчиться бы, а? а то голод нутро выворачивает, и я тут привёз немного денег, чтобы обновить одежонку тебе и Илье,- произнес Говоров и положил на тумбочку несколько купюр. Двухэтажный каменный дом Говорова  из пяти комнат находился на окраине села, среди фруктовых деревьев, рядом с домом небольшой сарайчик и колодезь, укрепленный срубом, откуда ведром с длинной веревкой причерпывали воду. Никакого хлева, никакой живности, «окраина, как могила».
- Ты, что-то слишком бедно живешь, штабс-капитан Говоров, - невольно вырвалось у Дмитрия.
- Пенсион подолгу не получаю, а бывший приказчик скудно платил, ссылаясь на графиню, вот откуда бедность-то, Дмитрий, - уклончиво ответил штабс-капитан. Лена тем временем собирала стол в беседке, щец из вяленного мясо, огурчики и зеленый лук с собственного огорода. Она развернув тряпочку, в которую была бережно завернута поллитровка, поставила на стол.

- Ну, давай, за знакомство, Дмитрий, - произнес Андрей Ильич, наливая в стаканы водку, - и ты садись, Леночка, пообедаем все вместе. Никогда Дмитрию не было так неловко, эту поллитровку Лена, наверняка, обменяла на что-то на базаре в ожидании штабс-капитана, - подумал приказчик, и комок  обиды застрял в горле. Дмитрий, не выдержав, вытащил из кармана рубашки три сторублевых купюр и положил на стол, не дотрагиваясь до еды, и залпом выпил налитую водку.
- Ты это напрасно, приказчик, тут годовое мое жалование с пенсионом вместе,- сердито произнес Говоров.
- Это Леночке мой подарок, пусть потратит по своему усмотрению, а я с тобой еще не рассчитался, - сказал приказчик, доставая еще сторублевку.
- Это уж перебор, приказчик, - совсем было осерчал Говоров.
- Мы с тобой будем большими друзьями, Андрей, а Лена больше ни в чем нуждаться не будет, только, прошу не экономить, - весело произнес Дмитрий, - меня провожать не нужно, Андрей, побудь дома, завтра я тебя жду, полагаю, что мы еще не все хозяйство графини осмотрели, - неуклюже садясь на коня, произнес Дмитрий.
 
  Графиня Клавдия Петровна сидела в беседке в тени фруктовых деревьев и обедала.

- Садись, мой касатик, пообедай со мной, отведай наливочку, приготовленную по моему собственному рецепту, - прошамкала старая графиня, наливая в бокалы наливку. Новая служанка, женщина средних лет, заботливо положила в его блюдо жаркое и начала дальше разводить самовар.

- Когда, Глаша, твой самограй - то будет готов, а то мне смертельно хочется пить, - начала серчать графиня и продолжила, - Светлана написала, что скоро свидимся, а вот что-то не приезжает, али, случилось непредвиденное, а? Или к свадьбе готовится, ведь она тебя любит Дмитрий, и вы собираетесь жениться, так? И связать себя «узами Гименея», вот, и унаследуете все мое состояние, а я покину этот грешный мир спокойно, - прослезившись, причитала Клавдия Петровна. Дмитрию жалко было эту невероятно добрую женщину, но Парка считала её дни, как говорил  Батюшков, и отсрочек не давала, и он ей ничего утешительного ответить не мог, конечно, Света приедет, как только все станет безопасно, да и он очень соскучился по матери и отцу, которых и так редко видел, а ведь, сколько годков-то прошло, сестра Диана, небось, совсем взрослая стала.
- Дмитрий, сторож рассказывал моему камердинеру, мол, увидел посторонних людей во дворе, и я боюсь, сожгут, ведь, эти антихристы меня. А тебе, Дмитрий, следует опасаться этого зубастика, бывшего приказчика, я помню, как он говорил другим, мол, когда эта древняя старушенция покинет мир людской, помочь ей, что ли? - тихо причитала графиня.
- Я займусь этим  зубастиком и усилю охрану, Клавдия Петровна, вам ничего не грозит, уверяю вас, а если его еще раз пустят на ваш двор, то я уволю сторожа, - решительно сказал Дмитрий. Графиня, было, обрадовалась, что у нее теперь есть защитник и, чмокнув его в щеку засохшими губами, принялась пить чай, что она делала в течение многих лет.

   Мать Светланы Лариса, догадывалась, что-то она затевает, неужели, собирается отыскать своего возлюбленного, только вот как она со своим кофром-то незаметно покинет полуостров, не лучше ли её сами родители отвезут в город, оставят там, если она никому не доверяет свою тайну.

- Света, девочка моя, давай, я сама с кучером отвезу тебя в город, а там возьмешь извозчика и поедешь к нему, а потом, без обратного адреса, отпишешь нам на городскую почтовую станцию, и эти письма буду получать я сама, - с мольбой в голосе говорила Лариса. Светлана все-таки уступила настойчивым мольбам матери, и поручик Никитин вынужден был отвезти её в город и оставить там, он понимал, что это зов её сердца, нежный росток какого-то нового чувства, и остановить этот зов никто не в состоянии, да это и грех. Светлана еще долго бродила по магазеям, опасаясь, нет ли филёра за ней, которого могли пустить за ней ищейки, чтобы выйти на след Дмитрия. Вроде, все было чисто, тогда она, взяв первого попавшегося извозчика, попросила сделать несколько кружков и, убедившись в отсутствии слежки, назвала адрес графини. Она быстро нашла большой дом графини, как дворец, и с неописуемым чувством радости и наполнившим ее кровь счастьем постучала знакомой подковой по двери. Новая служанка, которая не знала её, не успела даже спросить.

- Вам, барышня, кого? Но графиня, увидев её и, на радостях, поднимая сухие тонкие ручонки кверху, воскликнула:
- Батюшки-то мои! наконец-то, я дождалась мою родную крестную дочь, теперь можно спокойно помирать, - обняв Светлану, она обессилено села на диван.
- Твой наперсник-то все в разъездах, ведь он новый мой приказчик, боже мой, красив, как херувим.
- Глаша, - окликнула сиплым  голосом графиня служанку,- пошли в хлев за конюхом Федотычем, пусть отложит все свое дела и заявится ко мне, - велела на радостях графиня. Конюх Федотыч, пожилой мужчина, сняв свои чоботы, чтобы не пачкать натертый мастикою паркет, стоял в прихожей, ожидая дозволения.
- Сегодня у нас праздник, Федотыч,- начала, было, графиня,- велю целиком зажарить поросенка и баранчика для бозбаша и люли-кабава, а тебе, Глаша, вместе с кухаркой помочь приготовить сие кушанье, накрыть стол в гостиной - велела графиня, наполненная неожиданной чудной энергией. Дмитрий со своим помощником Говоровым, объездив остальное владение графини на фаэтоне, въехали во двор, где все суетились.
- Может быть, какие-то неприятности, Дмитрий? Не помешало,  спросить у графини, а? - беспокойно произнес Говоров. А старая графиня удумала затевать шуточки, забавную выходку, спрятав Светлану в свою спальную, куда никто не был вхож.
- Во дворе какая-то сумятица, случилось что, Клавдия Петровна? - спросил Дмитрий.
- Ничего не случилось, касатик мой, давай, умывайся и переоденься, сегодня у меня небывалый праздник, - энергично прошамкала графиня и резвой походкой ушла к себе. А во что одеться-то, - подумал Дмитрий, - у меня же нет даже приличной одежды-то, а я одену свою гимназическую форму, что тут зазорного? Когда он, вымывшись в ванной комнате, надел свою форму, графиня даже ахнула,- неужто больше ничего нет?

- А я еще не заработал на одежду-то, Клавдия Петровна, только на харчобу-то и хватает, - пошутил Дмитрий. Графиня после его слов покраснела и укоризненно покачала головой. Огромный резной стол, покрытый малахитовой крошкой с добавлением золотых узоров вперемешку с мельхиором, ломился от яств и разного кушанья. Пока Дмитрий сидел за столом, графиня зашла в сою спальную и вышла вместе со Светланой. Он от неожиданности был настолько потрясен, что растерянно встал, обняв Светлану, начал целовать в губы, не смотря на присутствие графини, которая открыв свой беззубый рот, любовалась этой дивной парой.
- Вот мой сюрприз тебе, Дмитрий, наконец-то я дождалась этого часа, - радостно прошамкала Клавдия Петровна, приглашая садиться за стол. Светлана была в платье пурпурного цвета, которое плотно обтягивало ее стройную фигуру, особенно, стоячие девичьи груди.
- «Леший шутку славную над нами подшутил», снова повторил бы уважаемый Некрасов по такому случаю, - произнес Дмитрий, загадочно посмотрев на графиню.
- Клавдия Петровна, с вашего позволения я хотел бы пригласить на наше пиршество моего нового помощника, штабс-капитана Говорова, с которым мы сдружились, - чуть ли не с мольбой обратился он к графине.
- Ты здесь хозяин, касатик мой, приглашай, кого хочешь и меня больше не спрашивай. Дмитрий выбежал из гостиной, спустился во двор, ища Говорова.
- Мы чахнем над своим богатством, как Кощей, а жених-то твой в гимназической форме ходит, позор-то какой, просто срамота, - недовольно, сердито прошамкала Клавдия Петровна.
- Да ты что, Дмитрий, я, в рабочей одежде, да в хоромы графини? нелепость какая-то, не получится, тем более, к тебе невеста приехала, - отнекивался Андрей Ильич.
- Я же говорил, что будем большими друзьями, мы все проблемы с одеждой решим завтра же, мы должны отличаться от работников, молю тебя, пойдем со мной, считай, что я тебя в гости зову, - просил Говорова Дмитрий. Увидев Говорова, графиня с удивлением смотрела на его титанический рост и подумала,- боже мой, какой исполин,-  и решила-таки подшутить.
- Андрей Ильич вам не предлагали на время держать небосвод, пока Атлант амурничает, а?- спросила графиня, улыбнувшись сухими губами.
- Предлагали, Ваше сиятельство, но я же вам служу, - нашелся штабс-капитан, и своим обращением к титулованной особе вызвал у Клавдии Петровны восторг.
- Вам не следует жить в хлеву, штабс-капитан, я поручу, мой камердинер подберет вам комнату, я щас подойду, а вы ешьте, пейте,- вышла из-за стола, направилась в комнату камердинера. Говорова сильно впечатлила роскошь и убранство гостиной, дорогие картины, оружейная коллекция, пока Дмитрий не напомнил ему, что нужно выпить за приезд его возлюбленной. Все выпили, подошел старый камердинер, просил Говорова после трапезы подойти к нему, чтоб они вместе выбрали комнату для него и, шаркая своими тапочками по паркету, ушел. После обильного пиршества, наконец-то, Дмитрий и Светлана уединились в её комнате, где она жила, когда приезжала к крестной. Он жадно целовал ее в губы, расстегнув верхние пуговицы платья, целовал ее твердые грудки, и вдруг, будто осознав, что следует остановиться, сел на широкий диван.
- Почему ты остановился, Дмитрий, али я тебе больше не люба?- снимая платье, оставаясь в ночной кисейной сорочке, недовольно произнесла она.
- Как ты можешь так говорить, Светик мой, только мы, чтобы иметь детей, еще юны, больше здесь причин нет, и я никогда не расстанусь с тобой, моя спасительница, и выброси из головы эти бредовые мысли, поняла? - сердито произнес Дмитрий, раздеваясь. 
- Опять этот зубастик, бывший приказчик, шастал по моему двору, якобы, вещи приходил забрать, - шамкая, жаловалась графиня Дмитрию и Говорову. Неужто нельзя его остановить, запретить ему ходить по моему двору, ведь, пустит же красного петуха, и сами сгорим, а? - еще пуще злясь, говорила Клавдия Петровна.
- Этот вопрос следует безотлагательно решить, - обратился к Говорову Дмитрий, этого Полифема надобно приструнить, а если не поймет, то и убрать, права Её сиятельство, он не случайно ходит по двору, выжидает удобного момента, Андрей Ильич, сторожа, который его постоянно пускает во двор, уволить. После его слов графиня начала была успокаиваться, вновь вернулась в прекрасное расположение духа, так как общение с молодыми людьми прибавляло ей сил.
- Ты напомни мне, как там, у поэта насчет восторга-то, Дмитрий, у меня сейчас наблюдается подъем чувств, упоение, как вы появились здесь, - тихо шепнула графиня, загадочно смотря на Дмитрия-эрудита, будто проверяя его.
- Вы, Ваше сиятельство, наверняка, имеете в виду державинские слова: «льете... сладкие в сердце восторги», а можно и так: «не упоения, а счастья теперь искать уж время нам», как говорил Баратынский.
- Восхитительно, невообразимо, откуда ты, малыш, случайно, не сын ли благодатной Майи, а?- изумленно открыв беззубый рот, прошамкала Клавдия Петровна.
- Это уже Гораций, графиня, вы уж нас извиняйте, но мы должны заниматься работой, - произнес Дмитрий, вставая. День начинал вечереть, Дмитрий и Андрей Ильич решили «пасти» бывшего приказчика, Полифема, как нарек его Дмитрий, и если он зайдет двор, штабс-капитан готов был обрезать его «нить жизни» и показал Дмитрию маленький арбалет с прицелом и стрелой на деревянном станке.
- Да ты что, Андрей, может, сначала предупредим, а? - начал нервничать Дмитрий.
- Он-то нас предупреждать не станет, Дмитрий, подкараулит и порешит, это же головорез, бывший каторжник, он сейчас на рыбалке на берегу, подходящий момент, - настаивал на своем штабс-капитан. Говоров быстро нашел место, где рыбачил бывший приказчик зубастик, но с ним был еще кто-то.
- Мы приблизимся к ним, и как другой отойдет  от него, тогда и ударим стрелой в шею, и течение быстро его унесет, товарищ вернется, а его уж нет, - спокойно  шепотом произнес Говоров.
- Это большой грех, Андрей, пусть живёт, - не сдавался Дмитрий.
- Ты, Дмитрий, умный парень, чтобы не грешить, вообще, не следовало бы родиться, на войне всякое бывало, так что, одним меньше, одним  больше, Бога уже не интересует, и мы не позволим кому-то нам угрожать, - тихим сардоническим смехом засмеялся Говоров. Дрожь охватила Дмитрия, когда штабс-капитан, точно прицелившись, пустил стрелу, которая угодила в шею зубастика, тот упал и тут же был унесен течением. Ехидна - река Терхена сегодня насытится вдоволь, - подумал юноша.

  Дмитрий, после завершения расправы над бывшим приказчиком - зубастиком, как он его называл за вид, настолько был удручён, что в особняк графини приехал в удрученном состоянии. Утром, зайдя к камердинеру, велел ему, чтобы тот распорядился, чтобы кладовщик погрузил в фаэтон продукты и заморские вина, и  чтоб они доложили Говорову, что грузят, а сам зашел к графине.
- Ваше сиятельство, ваш враг, бывший приказчик- Полифем-зубастик больше по вашему двору шастать не будет, но возможно, боюсь, что его мстительный дух с Эринией будет посещать вас по ночам, поэтому, я вас призываю к осторожности и прошу вашего разрешения справить поминки, и мы со Светой уезжаем к Говорову, пока его дух не выветрится с вашего двора, - нервно произнес юноша. Графиня поняла, что они, все-таки, это сделали и, подойдя к своей прикроватной тумбочке и взяв пачку банкнотов, протянул Дмитрию.
- Ты и Светлана мои наследники, и когда вы вернетесь, я вам открою все свои тайники, ибо чувствую, что Парка собирается обрезать нить моей жизни, -  целуя его в щеку сухими губами, довольная его сообщением, ответила Клавдия Петровна.
- А мы там собираемся ночевать, Дмитрий? - обнимая своего возлюбленного, спросила Светлана.
- Ты меня за мужчину, что ли, не считаешь, Света, и это так низко, что слов не хватает, - начал было злиться Дмитрий, - или это месть за то, что я не переспал с тобой в тот же первый день? хочу, чтобы ты знала, я не болен, чтобы воспользоваться животным инстинктом, и то, что должно произойти, будет сказочным, а не обыденным, или это понятие чуждо тебе? тогда, не зная моего внутреннего мира и царящих там противоречий и сомнений, ты зря бросила мне спасательный круг, если так, я, тогда, вынужден буду опять вернуться в смертельный острог, чтобы достойно перенести «танталовы муки», такова неотвратимая воля фатума, втягивающего меня в неизбежность, определив мою долю в этой жизни.
- Ты просто с ума сошел, - не выдержала Света, - какая месть, престань, пожалуйста, вздор молоть, я просто, спросила, без всякого намека на что-то, ты слышишь меня, Дмитрий?-  чуть ли не закричала Света и, закрыв лицо, ушла в дом.  - Может, в следующий раз, Дмитрий, - начал было успокоить его Говоров. Он ему не ответил, зашёл в дом вслед за своей ладой и тут же появился, неся её на руках. Кралечка штабс-капитана Лена, было, растерялась, увидев гостей, и с упреком посмотрел на Говорова, мол, следовало бы предупредить, но он поспешил её успокоить,- мы будем пировать и все необходимое с собой привезли, Леночка, пожалуйста, не серчай на нас, а лучше, познакомься, это Светлана, сударка Дмитрия, а эта Елена, стало быть, моя супруга, и наш сын Илья, - скоропалительно произнес Говоров. Дмитрий, галантно поцеловав грубую неухоженную руку Елены, у которой заметно улучшилось настроение после того, как Говоров представил её супругой, направился к фаэтону, чтобы разгрузить продукты.
- Андрей Ильич, - обратился к своему помощнику Дмитрий, - а ты о нашей вакханалии сообщил Бахусу?
- А ведь Бахус может заявиться со своей вакханкой и жрицами, чтобы придать разгульность нашему пиршеству, а вы не против нашей затеи, сударки, а? Елена, взяв под ручку Светлану, провела ее в гостиную.
- Илья, ты покажи свои рисунки Светлане, пока мы занимаемся  приготовлением обеда.
- Нет, я тоже хочу помогать, - и, взяв за ручку Светлану, вышел из дома. В беседке Говоров разделывал тушу баранчика, а Дмитрий сухими поленьями разжигал персидскую жаровню - мангал для люли-кебава, должно быть, друзья намерены были отметить кончину бывшего приказчика-зубастика разгульно, с буйным весельем и ликованием, да и Бог им судья!

Пока Говоров «колдовал» у мангала, а Лена у больших двух казанов, в которых варились шурпа и бозбаш, Светлана уговорила-таки Дмитрия пойти купаться на речку за домом Говоровых.
- Я не желаю утонуть во второй раз, Света, - шутя, сказал Дмитрий, - умонепостижимо, какие, только, хитросплетения не придумала ты, чтобы спасти меня и одурачить своих родителей, это смог бы только талантливый человек с богатым мышлением. Поразительно, я, наверняка, когда-нибудь, напишу об этом книгу, которая по остроте сюжета, возможно превзойдет некоторые произведения фендриков, - произнес Дмитрий и с головой нырнул в мутные воды реки. Светлана продолжала сидеть на берегу, не раздеваясь, и на вопрос своего возлюбленного, почему ты-то не купаешься, Светик мой, спокойно ответила:
- У меня же нет с собой купальника, - прищуриваясь, с хитрецой произнесла его лада.
- Ну и что? а ты купайся голая и лиф свой сними, ведь, тут никого же нет, кого можно было бы стесняться и робеть, - сердито сказал Дмитрий. Она, будто, его слов и ждала, тут же, раздевшись, нагишом нырнула в воду. Он подплыл к ней  и, подхватив ее мокрое скользкое тело, вынес на берег, уложив на скошенный клевер, и сам лег рядом, начал целовать в губы, грудь, опускаясь ниже и ниже, еще больше возбуждаясь. Светлана тихо лежала, прислушиваясь к его касаниям, ждала, когда он коснется её. … вызывая у своей лады восторженный вздох, и в минуты сладострастия шептал ей нежные слова, продолжая услаждать, «и всё это приводило его в сладкий трепет», как говорил Гончаров.

- А мы вас заждались, - начала, было, жена штабс-капитана Елена, увидев их, - прошу за стол, все уже готово. За столом, кроме Ильи, сына Говоровых, сидели брат и сестра его же возраста.
- Соседские деточки, без отца, постоянно бедствуют, живут впроголодь и, кроме постной похлебки да, иногда, шурубарки, ничего не едят, - наливая им полную миску шурпы, жалостливо приговаривала Елена. Все заметили перемену в настроении Светланы, воодушевление, и находили её в  состоянии сильного возбуждения, неги. Дмитрий после пиршества намерен был ездить по магазеям и потратить банкноты на покупку своим сударушкам одежды, украшений, но Говоров не соглашался, мол, таких денег он еще не заработал.
- Я думал, Андрей Ильич, мы с тобой друзья, а ты меня игнорируешь и не придаешь значения моим словам, тем самым, и желаниям, - с горечью говорил Дмитрий.
- Вот упрямый, чертяга, - удивленно мотая головой, произнес штабс-капитан Говоров, - ну, что же делать, Лена, вот, неукротимый пафосный юношеский задор, давай уж, собирайся по магазеям, раз приказчик велит.
- А ты, Ерофей,  - обратился к кучеру средних лет Дмитрий, - проследи, чтоб дети насытились, потом проводи их домой и отдай эту сороковку ихней матери, а фаэтон поведет  сам Андрей Ильич, уяснил?
- Уяснил, хозяин, все сделаю, как велели, - отчеканил кучер. Кучер Ерофей, запрягав фаэтон, после отъезда всех, снова вернулся к беседке, где за столом сидели дети, и большим деревянным черпаком из казана налил им еще шурпу. К беседке подходила молодая привлекательная женщина с русыми волосами в простом ситцевом платье, с недоумением смотрела на варево и на стол, где ее дети доедали шурпу.
- Меня зовут Ерофей, барышня, хозяин мой велел передать вам эту сороковку на ваши нужды, и садитесь за стол, откушайте шурпу, или вам налить бозбаша? - доброжелательно начал, было, кучер. Она послушно взяла деньги и села рядом с детьми, и Ерофей налил полную миску бозбаша, поставил перед ней. Она долго осматривала купюру, которую, пожалуй, никогда не видела, и принялась, жадно есть. Закончив с трапезой, она встала и, взяв за руку детей, направилась, было, к своему дому, но кучер, как бы, между прочим, напомнил ей, что хозяин велел ему проводить детей до дому, на что она ответила: раз велено, значит, проводите, - чуть ли не сердито произнесла она. Уже на крыльце, она, стесняясь, тихо сказала:
- Вы меня извиняйте, а мне вас угощать-то нечем, а зовут меня Анастасия, вдова я. Ерофей ей не ответил, расстроенно сел на ступеньку крыльца и закурил пахитоску, обдавая табачным дымом Анастасию.
- Мне нравится табачный дым, - со слезами на глазах начала причитать она, - покойный муж часто покуривал ядреную самокрутку из листьев свежевсушенного тютюна.
- А ты, Анастасия, совсем одна? я имею в виду не детей, - вдруг, спросил Ерофей и замешкался, - ну, а если, я тебе по нраву, то я подсобил бы в твоих домашних делах и был бы от меня прок, а?
- Подсобляй, коли желание есть, - садясь с ним рядом, охотно ответила она. День начинал вечереть, хозяева вернулись из поездки по магазеям, и Светлана, которая лишилась целомудрия, чувствовала себя болезненно, её девственная плева кровоточила, ночевать у Говоровых наотрез отказалась и уговорила Дмитрия поехать домой.
- Хозяин, - обратился к Дмитрию кучер Ерофей,- хотел бы попросить вас сейчас выдать мне мое жалованье, конечно, если, это возможно, и я эти деньги оставил бы Анастасии, матери этих малышей.
- Ты, Ерофей, настоящий никитинский мужик, если решил крестьянке помогать, я, даже, не против твоего флирта с ней, а мы её саму на работу возьмем, прямо завтра же, ты её привезешь с детьми, и выделим вам дом, это тебя устроило бы, а? - похлопав его по плечу, произнес юноша.

  Дмитрий приходил в себя, благодаря стараниям штабс-капитана Говорова, который с ним объезжал долину, излом скорби, печали сильно задев его внутренний мир, чуть не нарушили его психику, душевный склад, но воля, рассудок, восстановив его мыслительную способность, вернули в нормальное человеческое состояние, в прежнюю жизнерадость, упорство, настойчивость, и это не могло не радовать Светлану и старую графиню. В один из летних вечеров, после ужина, графиня Клавдия Петровна привела их в потайную комнату, оборудованную в подвале, которая была меблирована в стиле персидской интарсии, как она называла, в личную картинную галерею, где на стенах висели подлинники фламандских живописцев, а часть стены занимала настенная фресковая роспись в стиле «чернеца» - Андрея Рублева, искусно выполненная одним персидским ликописцем, который был тайным любовником графини, жил и работал в этой комнате. Им же, по просьбе Клавдии Петровны, были сделаны копии картины Рублева «Архангел Михаил» и иконы «Троица», графиня любила эту комнату,  она была островком ее любви, незабываемых сладострастных дней, где она с персом иконописцем была счастлива и втайне от мужа родила ему двоих сыновей, но мойры преждевременно обрезали их «нить жизни» раньше её, этим Бог покарал её за прелюбодеяние. Когда она рассказывала об этом, глубокие морщины на её лице, будто, оживали, её вспоминания о счастливом отрезке жизни придавали ей силы, но давно поселившаяся в ней боль утраты любимого человека жила в ней и, как жук - цветолюб, истачивала её жизненные силы. Под каждой картиной в маленьких сейфах графиня хранила свои клады с драгоценностями, банкнотами и открыла в днище стены под персидским ковром тайник с ключами, показывая Дмитрию и Светлане комбинацию, с помощью которой можно было открыть эти сейфы.
 - Тут, Светлана, хранится мое завещание вам с тамгой, и вы можете пользоваться этим богатством только при совместной жизни, теперь я спокойна, что открыла вам  свою тайну, а то, как у Батюшкова: «Парка дни мои считает, отсрочки не дает», - произнесла она, тихо засмеявшись сардоническим смехом. Все радовались, что к молодому хозяину возвращаются его задорность, прежняя открытость и доброжелательность, конечно, он был молод, и время, постепенно, залечивало его душевную рану, утихала боль, которая, как заноза, сидела, ныла, и вряд ли, могла исцелиться полностью.
- Ишь, как быстро пожинихались-то кучер Ерофей да Анастасия, - запрягая фаэтон, смеясь, подшучивал Говоров.
- Да, жалко эту молодую, обездоленную женщину с двумя детьми-то, - жалостливо произнес Дмитрий, - а Светлана привыкла к старой служанке, которая ей, еще, будучи девочкой, плела косу, Анастасия пусть поможет садовнику с саженцами, да клумбу с цветами разнообразит, думаю, там ей работы хватит.
- Дмитрий, в этом году сам Дионис нам благоволил, виноградники гнутся и ломятся от урожая, может, часть продадим, а? есть купчишка, желает купить у нас сорт изабеллы, - садясь на фаэтон, спросил Говоров.
- Поступай, как хочешь, Андрей Ильич, может, мы напрасно торопимся, смотри, какие черные тучи Нефелы овладевают небом, и даже сам Гелиос на своей колеснице поспешно ретировал в свою небесную обитель, наверное, чтобы спокойно наблюдать за ливнем, ведь, он, тоже, скорбит по убиенному сыну Фаэтону, а теперь, вовсе не участвует в пиршестве богов, - грустно произнес юноша. Начал моросить дождь, где-то за горами гремел гром - недовольный рык небесных воротил, сопровождая вихреобразный летний ливень, рожденный за горой Шхара, с особым усердием орошал долину. Наконец-то, долго страдавшая от зноя долина облегченно вздохнет, буйная ненасытная Терхена, насытившись, станет полноводной и начнет злобно шипеть, требуя очередное жертвоприношение. Впадины между горами, расположенные ниже, наполняясь водой, превращались в маленькие грязные ручейки, затапливая поле, где рос тютюн, бахчевые, которые вмиг оказались воде, и, не смотря на ливень, работники, с помощью арыков, попытались направить поток воды к виноградникам.  - - Жалко мужиков-то на сенокосе, - засучивая брюки до колена, начал причитать расстроенный старик, - после такого ливня, ох, как долго придется ворошить да сушить сенцо-то. В ливневую бурю присоединились еще и стрелы Зевса, которые, проблескивая в гуще черных туч своими частыми вспышками, иногда, совпадая с громом, создавали причудливое, неповторимое зрелище. Страдавшая от долгого зноя, долина на глазах меняла свой старый серый наряд на молодое, зеленное одеяние.

   Вечером за ужином Светлана, робея, сообщила графине и Дмитрию, что она беременна, Клавдию Петровну, после её сообщения, начало, было трясти, как спиритку во время общения с душами умерших, и она, впадая в транс, радостно произнесла, что ночью она общалась с духами предков, которые намекнули оное сообщение, поднимая руки к небесам, поблагодарила Бога за его благоволение, а в слух произнесла, мол, может, Парка даст ей отсрочку, и она увидит дитя своей крестницы и, даже, понянчит его. А Дмитрий спокойно отнесся к сообщению своей лады, и, как образованный человек, не мог признать мистическое явление спиритизм - «столоверчение» графини, и категорически отвергал возможность общения людей с духами, но новость о том, что он будет отцом, все же, привела его в трепетное состояние. Теперь у него была семья, и он не имел права ради каких-то бредовых идей рисковать своей свободой, да и что мог сделать юноша, которого фатум неотвратимо втягивал в неизбежность, отняв жизнь дорогих ему людей, может, одумался и начал благоволить, а мир хозяев и рабов, как устоявшийся общественный строй, пока оставался непоколебим, общественный взрыв, о котором мечтали умы России, который мог изменить ход истории, пока, не происходил.
- Насчет моей судьбы, ваше «столоверчение» мне что-то новое сулит, Клавдия Петровна? - выпив наливочки, нарушил тишину Дмитрий,- если да, тогда, я бы хотел к проказам судьбы подготовиться заранее и узнать, хотя бы, свою долю, будущность в этой жизни, а то, почему-то, всегда опаздываю, наша вы Фемоноя, и с удовольствием воспользовался бы вашим пророчеством, дабы, не попасть в скверное положение, как это уже было, - начал, было, язвить Дмитрий.
- Тут никакого пророчества-то нет, касатик мой, - пододвигая ближе к себе глубокое фарфоровое блюдо с бульоном, сваренным на измельченном мясе из-за отсутствия зубов, прошамкала Клавдия Петровна, - рождение дитя, мальчик мой, это и есть счастье, поэтому, ты должен выбросить из головы свой утопизм, которым бредят многие, думая, что возможно создание идеального общества, но, увы, это может быть, только, фантазией, мечтой, и тебе не следовало бы тратить свою жизнь на эту химерность, рискуя, а заниматься семьей и хозяйством, иначе, сделаешь Светлану, просто, несчастной.
Да, она чертовски права, - подумал Дмитрий,- я не столь одержим этими идеями-то, «холопским недугом», сотни умнейших людей, хотя бы, те боевики разных нелегальных  организаций, одержимые этой борьбой, занимались террором против властей, покушались на жизнь высокопоставленных представителей, даже, убивали их, ничего изменить не могли, и эти выводы следует признать утопическими, или, просто, еще не пришло то время, когда осуществится мечта людей быть свободными, ну, а пока, крестьянин по-прежнему гнул спину на своего хозяина. - Светлана, мы с Говоровым собираемся в долину, может, поедешь с нами, да, и свежий воздух, должно быть, тебе будет полезен, - обратился к своей ладе Дмитрий после завтрака. - Нет, Дмитрий, у меня самочувствие не позволит, меня постоянно тошнит, и твое долгое отсутствие приводит меня в подавленное состояние, и мной овладевает мехлюдия, поэтому, прошу тебя, поскорей возвращайся, - неохотно ответила Светлана.

  После ливня, который сопровождали своим рыком небесные воротилы, молнии Зевса, долина снова приобрела свою обновленную одежду, преобразуясь, цвела, покрываясь зеленным ковром.
- Светлана забеременела, Андрей Ильич, - неумело управляя фаэтоном в сторону долины, - смеясь, начал, было, Дмитрий, - Клавдия Петровна же это событие связывает со своим пророчеством, как спиритка, будто, на сие сообщение повлияли потусторонние силы, о чем ей намекнули духи предков.
- Она очень стара, Дмитрий, - взяв вожжи у него, произнес Говоров, - в таком возрасте угасает пневма, наступает маразматический упадок, и она плохо понимает суть происходящего, что лишает ее пророчество здорового смысла, поэтому, тебе следует проявить к ней терпение. Бондари не успевают обручничать бочки, кадки, поэтому, затягивается перегонка вин, настоек и коньяка, а урожай в этом году отменный, будто, сам Бахус нам благоволит, и я пригласил знакомого бочара, чтобы он нашим бочарам подсобил, - понукая коня, озабоченно произнес Говоров.
- Давай, Андрей Ильич, в первую очередь, посмотрим поля, где бахчевые и тютюн, там низина и, наверное, сильно затопило, а потом поедем к пастухам, узнаем, всю ли шерсть они успели вывезти, - произнес Дмитрий, стараясь изменить возникшую тему.

 Не сбылось пророчество графини Клавдии Петровны, вечером, отпив свой чай из настоев горных трав, она прогуливалась в саду между кустарниками - медоноса ирга, вдруг, графиню хватил удар, и когда слуги её нашли в бессознательном состоянии, быстро доставленный врач бессильно пожал плечами, и тут Дмитрий понял, что Мойры обрезала её длинную, запутанную «нить жизни». Графиню Синицкую Клавдию Петровны похоронили на сельском кладбище в части для православных, рядом с её родными. Похоронная процессия была многолюдной, так как графиня принадлежала к известному дворянскому роду, и за свою долгую жизнь своей благотворительностью приобрела уважение сельчан, особенно, бедных. Стоя у открытого гроба, где покоилось совсем уже было, высохшее тело графини, старый иерей с длинной редкой рыжеватой бородкой, с торчащими из-под клобука волосами, с большим серебряным крестом, висящим на длинной цепочке на тонкой шее, перебирая требник, тихим голосом читал отходную по усопшей. За поминальным столом Светлана, прислонившись к плечу Дмитрия, тихо причитала:

- Мы с тобой осиротели, Дмитрий, надо бы родителям как-то сообщить, а то, они меня не простят, ведь, она близкая родственница матери.
- Тебе нельзя расстраиваться, моя лада, - успокаивал ее Дмитрий, - я сейчас же поеду на почту, где должон быть телеграф, и передам сообщение прямо в лагерь, а там уже доложат твоему отцу, только вот, как бы, он меня обратно не забрал, а? - тревожно произнес Дмитрий.
- Не переживай, Дмитрий, он же по натуре добрый человек и меня очень любит, думаю, тебе зла не причинит, ведь, я брюхатая, совсем, что ли, у него в сердце жалости-то не осталась с этой службой-то? - рыдая, ответила Светлана. Поминальный обед заканчивался, почтившие память графини Клавдии Петровны расходились, при этом, кланяясь Светлане и Дмитрию, хотя, почти никто не помнил их, все, равно считая их её потомками, так как усопшая графиня больно уж была мужелюбивой женщиной, и на этом поприще великосветском очень преуспела, но мы не собираемся вторгаться в ее моральные правила личной жизни, тем более, в грехопадение этой умной богатой женщины, да пожалуй, и не стоит. С уходом из жизни этой чистой души женщины, вся прислуга, работники находились в удрученном состоянии, и теперь Дмитрий очень нуждался в помощи штабс-капитана Говорова Андрея Ильича, который с плотниками начал было строить русскую баню по просьбе графини.
- Со строительством бани-то, как быть, Дмитрий, жаль, что не успели, - наливая водку в стаканы, огорченно произнес Говоров. Молча выпили.
- У меня к тебе есть просьба, Андрей Ильич, рядом с особняком стоит трехкомнатный дом с верандой, комнаты хорошо меблированы в стиле интарсия, ручная работа, выполненная персидским другом Клавдии Петровны, когда муж и ее сыновья воевали с абреками. Он там вообще не жил, а жил в подвале, в комнате, которую сам же и оборудовал, превратив её в музей для любимой женщины, я как-нибудь сведу тебя туда, просто, дивное зрелище. Вот, я желаю, чтоб ты с Еленой и сыном переехали в этот дом, чтобы быть со мной рядом, если ты считаешь меня своим другом, - наливая еще водку, вопросительно посмотрев на своего помощника, всплакнув, произнес Дмитрий.
- Мужчины не плачут, Дмитрий, а только, огорчаются, - похлопав его по плечу, грустно произнес Говоров, - конечно, ты самый близкий мне человек, и понимаю, что же творится в твоей юной душе, прошу тебя, не поддавайся этому излому, ты счастлив - прекрасная сударка, которая ждёт ребенка, да и я рядом, право, мне неудобно переезжать в этот дом, только, из-за злоехидных насмешек, а баню русскую мы, все же, достроим, - выпив, ответил штабс-капитан.

  Получив телеграфное сообщение о кончине графини Синицкой, отправленное Дмитрием в лагерь ссыльных, лично для поручика Никитина Ивана Савельевича, он, с разрешения руководства, с женой Ларисой покинул полуостров. Барыня, Никитина Лариса, обняв дочь Светлану, горько заплакала, заметив ее растущий животик, не стала сильно прижиматься к ней, а затем, она обняла своего зятика Дмитрия. Оставаться в стороне поручику Никитину было негоже, и со словами:
- Влюбил-таки ворожбою в себя мою единственную дочь, Дмитрий, теперь, бывший ссыльный,  - обняв его, уже по-родственному, тихо произнес Иван Савельевич. Посетив кладбище, где была похоронена графиня Клавдия Петровна и, помянув её за обедом, погостив три дня, чета Никитиных отбыли обратно в лагерь, к месту службы поручика. Штабс-капитан Говоров Андрей Ильич, все же, не  мог устоять перед просьбой своего «начальника», собрав у своей кралечки Лены пожитки, так как у него ничего не было, на фаэтоне двинулся в сторону, теперь, особняка Дмитрия, который не отходил от беременной Светланы, которая, то ли из-за перенесенного ею стрессора, когда она увиделась с родителями, то ли, по причине беременности, этот недуг, по утверждению врача-акушерки, переносила болезненно. Кучер Ерофей, который по воле фатума, встретился с молодухой Анастасией и наслаждался в её мужелюбивых объятиях, по-отцовски заботился о ее детях, жил по соседству с Говоровым, теперь не кучерил, а помогал по хозяйству его семье да занимался строительством бани.
- Ваше благородие, обратился он к Говорову, - надобно ехать на базар за котлом и чугункой для бани, которая уже, почти готова.
- Хорошо, Ерофей, поезжай, но я хочу тебя назначить старшим над работниками, чтоб ты сам распределял им работу, ездил в долину, занимался пастухами, контролировал сенокос, лично привозил шерсть во двор, поторопил бондарей, а то, скоро сбор винограда, а они не успевают бочки и кадочки обручничать, да и наушник доносит, что, очень много воруют, особенно, после смерти графини, не признают, пока, молодого хозяина, - жестко произнес Говоров….

  Приближался конец девятнадцатого века, в Европе и в России еще громче был слышен звон герценовского «Колокола», и даже после отмены крепостного права крестьянин не получил землю и по-прежнему зависел от феодала и помещика - крепостника. В крупных городах Восточной Европы, в Бакинской губернии, в Тифлисе  и в самой России сложилась революционная обстановка, которая потом бесповоротно изменит судьбу моих героев, но они еще не увидят, как революционный вихрь пронесется над Россией, сметая все на своем пути, разрушит монархию, изменив государственный строй, судьбы миллионов людей. Но пока они жили счастливо и в достатке, и я не берусь предсказать, что же ждёт их в этой небывалой смуте масс…

Апрель – июль, 2025г. м.м.Б.