Отрада и частичка бы

В покое есть отрада, в отраде есть покой,
В покое нет отрады, в покое есть душа,
В душе, порой, любовь бывает,
В любви бывает и покой,
В душе ли есть покой?
А есть ли что в любви?
В любви нет ничего.
А дальше?
Чего забавы ради говорить,
Когда в любви ничто не может быть.
Частичка «бы»? Возможно, даже очень,
Во временной борьбе всегда она была.
Частичка «бы»?
А может, впрочем, «же», она ж всегда жила,
Была, жила.
А может же не «же» не быть частичкой,
А может же не «же» не бы быть собой?
Как странно!
Чего забавы ради врать,
Так долго насмехаться над собой?
И «же», и «бы», и «ах», и «ох»,
Они всего лишь помутнение,
Пред тем чтоб стать благословением.
А может ли такое быть,
Что им и не суждено собою быть,
А может же такое быть,
Что нет и в сердце отголосков отчуждения?
Возможно, ведь тогда
Покой придёт и «же» найдёт себя,
И «бы», когда-то в отдалении, найдёт себе частичку «а».
А может «же» в тяжёлом облачении,
Вот не придёт в себя?
Когда? Когда-то?
Должно же быть «когда»?
Должно иль нет?
Ох, мрак!
Ловя и вечер, ловя и звёзды,
Ловя и в сумраке тоску,
Как странно, жизнь упёрлась в дёсны,
Как странно же
Жить в помешательстве с собой!
Немного больше, дольше, бесконечней,
Казалась жизнь тогда.
Когда тогда?
С тобой? Со мной?
Постой!
Сгораем мы от скуки,
Нам всё претит, нам всё чуждо.
И что же делать нам,
Остаться в скуке?
А что ж такого,
Частичка «не» и не было такого.
Не было чего?
В покое не было отрады?
В покое не было любви?
И даже, казалось бы, души
И той в нём не было давно…