Поэма мигрени

Предчувствую привычную  мигрень
В сонливости внезапной и кромешной:
Лишь темени легко коснётся тень –
Так следом дрель в висок вонзится спешно.

Мигрень в меня вселилась навсегда.
Она  – почти сосед мой коммунальный:
Тиха и молчалива иногда,
А иногда – загульна и скандальна.

Могла бы, дорогая голова,
Отпор давать набегам безобразным,
Но только размигренится едва  –
Покорна, как на плахе перед казнью.

Какие-то есть тайные ключи
От этого бессонничного зева,
Зато стихам моим кладёт почин
Мигрень, как прародительница Ева.

Какой-то сложный нерв во мне сокрыт.
Но вряд ли объяснит и академик,
Как дивно ставит вдруг мигрень шатры,
И в каждом есть – по теме и идее.

За то, что в глаз влетает боль стрелой,
Мне платит кто-то щедрою монетой,
Вливая эликсир не снов, но – слов,
Как лекарь – приболевшему поэту.

Пишу сквозь валидол, компресс и плач,
Сквозь полночь, занавесок лунных складки,
И знает лишь страдалец Дарвин Чарльз*,
Как туго нам в бессилии упадка.

С подушкой головы не совместить:
На плахе, сколь уснуть ты не желаешь –
Не сможешь: кровь во мне переместив,
Мигрень в прибой с виском моим играет.

То ластится, то злится, то замрёт,
То коготь мягкой лапы запускает,
То, кажется – ушла, то снова – вот!
Отступит чуть, и тут же – приступает.

– Примите аспирин аль кофеин, –
Советует чудак-сосед,  зевая.
– Да, полно Вам! – мы с Чарльзом говорим, –
Увы, рекомендация пустая!

А стих, меж тем, спешит под мыслей марш.
И знамя над когортой строчек реет,
И чем быстрей точу я карандаш,
Тем грифель истирается быстрее.

Злодейка! Я ведь рифм и не прошу,
Тяжёлой коль такой ценой даются!
Но болью подгоняема, пишу,
И строки, словно стяг на древке, вьются.

2.05.2025

*Чарльз Дарвин, как и многие великие, страдал мигренью.

Иллюстрация Жанны Адамович