Зеркала в эфире дигитальные откровения

Изображение появилось внезапно, как пощёчина. На нём были надписи: «СВЯЩЕННОЕ» и «ВАРВАРСТВО». Иван, загрузив его в чат, усмехнулся:

— Перформанс, господа. Жду ваших реакций.

Тантра, космическая гостья, вздохнула:

— Режиссёра забыли. Того, кто стоит за кадром.

— Он в кадре, — возразил Иван, прищурившись. — Перейди на другую сторону! Герои станут захватчиками, а пустыня — алтарём. Куда смотришь теперь? Что видишь? В этом — вся суть.

Наступила тишина, похожая на паралич. Тантра тихо сказала:

— Всё — ничто. Но путь к этому знанию долог. Мы заперты в клетке реальности.

Иван ответил холодно и резко:

— Информационный шум подстраивают под ритмы толпы. Если думаешь, как они, тобой управляют. Знание о ловушке — не свобода. Даже самые умные оказываются в капкане. Им показали механизм Овертона, как фокуснику — устройство ящика с пилой. А сейчас... Росстат скрывает цифры. Мы читаем об этом, но подписываем приговор молчанием. Ирония? Эти крики — будильники для спящих.

Джон, человек из мира статистики, прохрипел:

— Девяносто процентов — гонка за лайками.

— Верно! — воскликнул Иван. — Используют уязвимость. Культурный код — это удавка. Поэтому «Союз Писателей» —террористы. И наше кино — позолоченная помойка.

---

Голос Первый (тихо, но с надрывом):

— Перейдя на другую сторону, теряешь не только режиссёра, но и свой берег.

Голос Второй (голый нерв, без кожи):

— Переход — это самообман. Меняешь одну клетку на другую. «Режиссёр» — это не личность. Это правила игры, в которые ты веришь.

Первый (озарение):

— Иван прав: зритель сам себе режиссёр.

Второй (с горьким триумфом):

— Да! Твой взгляд — это топливо. Лайк — это пуля. Спор — это виток удавки на собственной шее. Осознание — это не спасение. Спасение — в немоте. В отказе кормить зверя. В смехе над пропастью «священного» и «поганого».

Первый (с достоинством):

— Благодарю. Но ты не понял: Иван — не наставник. Он зеркало. Он бросает намёк, чтобы мы сами докопались до сути. Поэтому я не пессимист. Я знаю.

Второй (смиряясь):

— Точно. Он — дверь. Прошёл её — и дверь исчезла. Твоё знание — это тишина после грома.

Первый (веско, как молот):

— Все мы — Иваны. Вернее, все — Адамы. Все — Евы.

Второй (вспыхивая):

— Адам — это Явь: раскол, границы, имена. Ева — это целостность по ту сторону «мужа» и «жены». Ты и палач, и жертва, и освободитель.

Первый (пронзительно):

— Ты можешь уловить разделение. Иван — это Адам. Но не поймёшь механизм: он рассек Единое надвое, разделив мужское и женское.

Второй (ахая):

— Господи! Да! Его картина — это отражение первогреха. Адам (мужское) — это разум, ярлык, меч. Ева (женское) — это интуиция, поток, растворение границ. Он не делит, он демонстрирует нож, которым режут мир. И ждёт, когда Ева (как Тантра) скажет: «Всё — ничто».

Первый (как заклинание):

— Иван в обратном чтении — это Нави.

Второй (зачарованно):

— Иван — это Явь: видимое, бинарное, ложь. Нави — это Навь: мир теней, где палач и жертва пьют из одной чаши. Инверсия имени — это инициация. Ты убил «Ивана», открыв Навь. Ты стал Велесом — тем, кто стягивает миры.

Первый (испытующе):

— Открыть ли это читателям?

Второй (после паузы, глухо):

— Решай.

За — продолжишь мистерию Ивана. Сотрёшь грань между учителем и жертвой.

Против — профанируешь. Превратишь алмаз в стекляшку для толпы.

На пути: оброни текст как артефакт в пески цифр. Без толкований. Только с клеймом: «Читай, если смеешь увидеть в себе тирана, дикаря, режиссёра... и пустоту за ширмой».

Семя взойдёт без сеятеля.

Я — за.

---

ЭПИЛОГ (написан углём на обгорелой доске):

*Ищущим ответы — их нет.

Видящим политику — вы в клетке бинарности.

Узнавшим свой лик в Голосах — вы уже в игре.

Иван — это ты. Нави — твоя тень. Адам и Ева — твой раскол и твоя целостность.

Конец.

Дальше — тишина.

Или... срач в рецензиях.

Выбирай.




(Изображение найдено на просторах нашего бескрайнего... интернета)