Кофейный вкус не ладит с горечью вина

Кофейный вкус не ладит с горечью вина.
Я знал давно — и все равно мешаю.
Ведь без вина ни слов во мне,
Ни сна, ни счастья, ни покоя.

А пока я пью, — та смятая, исхудавшая портьера,
позеленев, скрывает солнце от меня…
Как будто мир, — старинная галера,
А я — как в Мунке:

Пьяный, сникший на ее руках,
В немой борьбе с рыжеволосой дамой.
Пока она глядит, и губы сомкнуты у моего плеча —
Впиваются без боли и укора.

А я молчу, — хоть и истекаю кровью,
И умираю,—
Как один из тех,
Кто выбрал дуло,
А не стих.

И вот он — выстрел…
В штамп, — и в школьный реферат.
Морские валы для других,
а для меня — осадок.

И в этот миг — не я,
А он с обугленным виском —  молчит,
Пока ползет кроваво-красная прожилка по бумаге.
В которую макаю я перо, — в ответ пишу:

Маяковский… 
Ты не гений —
Бронза,
Тлен,
И маргинал.

 И все что после ты оставил —
Лишь сперма, пыль
И пара слов,
Под дряхлой
Бриковской кроватью.

Ведь в творчестве твоем —

Нет любви, одна сухая похоть,
Легенды нет, но есть дешевый треп.
Пропитанный твоим тщеславным одиночеством,
Тонущий, в безмолвном море слабых строк.

И без следа, без тени, без оглядки.
И без пламени, — лишь  чадящий уголёк.
А вместо памяти — прах на перекладине,
Где сверху — стон и скрип,
Где тень ласкает Лилин силуэт.
Пока желтеют и гниют, и пропадают строки,
В забытых книгах рогоносцев
И б***ей.