Часы Уробороса Часть Первая

Глава 1: Находка в антиквариате

В небольшом уютном городе, где старинные здания соседствовали с современными магазинами, молодой учёный, а именно археолог по имени Эдуард, в очередной раз прогуливался по тихим улочкам города. Жаркое июльское солнце пекло его макушку, он то и дело останавливался в тени деревьев, чтобы хоть немного охладиться. И вот после ещё одной остановки под деревом он пошёл дальше по улице. Он шёл и шёл, а солнце пекло и пекло, рядом ни единого деревца. Прячась от жары, он зашёл в старый антикварный магазин.

Стоя в магазине, Эдик чувствовал приятный холодный ветер от кондиционера, который окутывал его тело с ног до головы. Его внимание привлекла витрина с различными старыми вещами. Под витриной были различные монеты разных номиналов, годов, множество красивых подвесок ручной работы, а также множество разных часов. Были как обычные часы, так и дорогие, разных размеров, из разных материалов, с различными ремешками. Были старые часы, были новые, вообще-то было их целое море. Были, конечно, и подделки, причём не особенно хорошо сделанные — даже не особо всматриваясь, Эдик смог распознать парочку поддельных моделей. Больше всех его привлекли старенькие карманные часы на цепочке. Были они простенькими, серебряными, а на крышке этих часов красовался выгравированный символ, незнакомый Эдуарду.

Он с огромным интересом всматривался в символ на часах, пытаясь вспомнить, где он мог его видеть. Заметив интерес Эдуарда, владелец магазина подошёл к нему и спросил:
— Что, молодой человек, заинтересовали вас эти часики?
— Да, сэр, очень заинтересовали, — ответил Эдуард.
Хозяин магазина почесал затылок, похмыкал и ответил:
— Отдам вам их за три тысячи.
Эдик, вовсе не собиравшийся покупать что-либо, достал кошелёк, открыл его. В нём было почти пусто — все деньги с зарплаты аспиранта он потратил на продукты и квартплату, оставалось у него всего ровно три тысячи.
— Эх, знаете, возможно, потом.
— Хорошо, какую цену вы предложите, молодой человек?
— Ну, думаю, я могу дать за них тысячу, — сказал Эдик.
— Ну так не пойдёт, молодой человек. Давайте так: вы юноша вежливый, видно, что вы воспитанный, умный человек. За эти качества я готов отдать эти часы за две тысячи.
Эдик задумался: а нужны ли ему эти старые часы? Вовсе нет. Но интерес и торг, который он сейчас вёл с владельцем магазина, разогревали в нём азарт. Ему захотелось урвать эти часы как можно за меньшую стоимость от изначальной цены.
— Сэр, больше полутора тысяч дать не могу. Как бы не хотел, отдам больше — буду до конца месяца без денег.
Старик снова почесал затылок, тяжело вздохнул и, соглашаясь, кивнул:
— Ну хорошо, отдам вам их за полторы.
Эдик уже идёт домой с небольшим, но приятным чувством победы и старыми карманными часами. Всю дорогу до дома он рассматривал часы, вглядываясь в символ на крышке. Он никак не мог вспомнить, что это за символ, из какой он культуры, к какому столетию принадлежит.

По возвращении домой Эдуард принялся за свою рутинную работу по написанию очередной археологической статьи. До самого вечера он сидел за экраном ноутбука и печатал, лишь иногда отвлекаясь, чтобы заварить кружку растворимого кофе. Закончив с работой, Эдик сохранил документ (на всякий случай два раза) и, не ужиная, пошёл спать.

Но спал он недолго. Посреди ночи его разбудил яркий свет с кухни. Проснувшись, он протёр сонные глаза, надел очки и вышел на кухню. Со стороны окна, на подоконнике, что-то ярко светилось. Он подошёл ближе, присмотрелся, и когда глаза привыкли, он понял, что это светятся часы.
— Что за чёрт? — спросил Эдик сам себя.
Свет становился всё ярче. Прошла минута, и вот вся кухня озарена ярким светом, будто на улице не ночь, а самый что ни на есть настоящий яркий день. А потом — вспышка.
И Эдик просыпается от звона будильника у себя в постели.

Эдик лежал в кровати минут тридцать, пытаясь понять, было ли это сном или же всё-таки реальностью. От этого вопроса его отвлёк звонок телефона. Он, не смотря на экран, поднял трубку.
— Алло, это кто? — спросил Эдуард.
— Кто, кто — конь в пальто! Слушай, если сегодня не слишком занят, зайди ко мне, я тебе такое расскажу, ты офигеешь! — на том конце говорил Саша, лучший друг Эдика и по совместительству историк.
— Сань, а по телефону нельзя? — спросил Эдик.
— Да ты что, конечно нет. Короче, давай, жду.
Трубку сбросили.

Эдик ещё полежал в тёплой постели (лето-то жаркое, а вот утро холодное). Спустя час, а может и полтора, он поднялся, прошёл на кухню, дабы заварить кофе и чего-нибудь съесть. Идя к шкафчику с кухонной утварью, он задумался: а ведь Саша точно так же звонил вчера, с тем же предложением.

Достав из шкафчика кружку и упаковку кофе, Эдик отбросил все мысли — с утра думать ему сложновато. Поставив чайник закипать, Эдик сел за стол, насыпал кофе в кружку и принялся ждать, смотря куда-то в пустоту.



Глава 2: День сурка

Выпив кофе, Эдуард оделся, взял паспорт, телефон, кошелёк и пошёл к Саше. Всё как вчера: те же припаркованные машины, те же люди. Вообще ничего не поменялось — так всегда бывает в малонаселённых городах. А его город и не город, а посёлок городского типа.

Дойдя до дома Саши, Эдик поздоровался с бабулькой, которая сидела на лавке возле подъезда. Антонина Никифоровна всегда сидела на лавке и утром и вечером, только днём она уходила в свою квартиру.
— Здравствуй, милок, как там твоя работёнка? — спросила старушка.
— Да пойдёт, Антонина Никифоровна, вы-то как? — спросил в ответ Эдик.
— Ой, Эдик, прихворала я, уж третий день суставы ноют, — жалобно пролепетала она.
Эдик же с сочувствием посмотрел на неё и, пожелав скорейшего выздоровления, зашёл в подъезд.

Поднимаясь к Саше на пятый этаж, Эдик вспомнил, что Антонина Никифоровна вчера говорила то же самое, да и срок не изменился.
— Ну, ей уже восьмой десяток, видимо, с памятью уже не дружит, — пробурчал он себе под нос, подходя к квартире номер восемь.

Эдик даже не успел дотронуться до двери, как она распахнулась. Перед Эдиком стоял Саша — весь на взводе, глаза красные, на голове чёрт пойми что.
— Давай быстрее! — затаскивая Эдика в квартиру, пролепетал Саша.
— Что ты хотел рассказать? Что за не телефонный разговор? Такой же, как вчера?
— В смысле "вчера"? — обеспокоенно спросил Саша.
— Ты вчера был у меня?! Во сколько?!
Было видно, что Саня очень взволнован. Они прошли в гостиную, в ней царил хаос: повсюду стопки книг, тут и там разбросаны смятые и не очень листы.
— Ну, так вроде как сегодня.
Саша уселся на диван.
— Ты сколько уже не спишь? — спросил Эдик.
— Ну, дня четыре, может пять.
— Понятно. Ты, конечно, будешь в шоке, но я вчера у тебя был. Ты позвонил мне утром, сказал, что не телефонный разговор и что ты ждёшь меня у себя. Тебе, похоже, совсем плохо оттого, что не спишь.
— Да?! И о чём же я тебе рассказал?
— Ты мне втирал всякую дичь про нацистов, НЛО и про то, что это всё правда.
Эдик присел на стол напротив Саши. Его состояние настораживало Эдика — как бы Саня из ума не выжил. Саша — историк, помешан на разных теориях, в некоторые верит, в некоторые нет, что странно для историка (обычно они опираются на твёрдые факты).
— Сань, может, хватит РЕН ТВ смотреть?
Уже чуть спокойный Саша, нервно сопя, опустил взгляд, соглашаясь, кивнул.
— Видимо, и вправду надо прекращать, а то не ровен час с ума сойду.
— Правильная мысль, Сань, очень правильная. А теперь, может, ты пойдёшь поспать?
Эдик встал со стола и протянул Саше руку. Беря Эдика за руку, Саня, соглашаясь, кивнул. Эдуард отвёл Сашу в спальню, где не спавший четверо суток Саня лёг на кровать и тут же уснул.

Всё было в точности как и вчера, только вчера Эдик ушёл сразу же после того, как уложил Саню спать, а сегодня он решил по-хозяйничать и сделать себе чаю.

Проводя время за чаепитием, Эдик думал и думал. Его не покидало странное чувство дежавю. Ну, оно и понятно — всё это было вчера. Хотя сегодняшний день уж слишком повторял вчерашний, только действия Эдика были другими. Да и пришёл к Сане он раньше, чем вчера.

Эдик взглянул на настенные часы, тихо отбивающие секунды. На них было 10:47. Вчера же он зашёл в квартиру Саши где-то часов в двенадцать.

Решив не забивать себе голову, Эдуард продолжил пить чай, смотря в окно. Окно в Сашиной квартире выходило на задний двор, где была расположена детская площадка, на которой дети от мала до велика играли. Дети помладше катались на горке, качелях, возились в песочнице, ну а ребята постарше играли в футбол, используя вместо ворот две пары кирпичей.

Эдик наблюдал за игрой старших ребят, ведя собственный счёт. Мальчишки очень уверенно играли для своего возраста. Им бы нормальное поле и форму — и команда для детской лиги готова.

Так Эдик сидел, пока часовая стрелка часов не дошла до двенадцати. Из коридора послышался стук — приглушённый, аккуратный. Сперва Эдуард решил, что ему показалось, но стук повторился.

Эдик поднялся из-за стола и пошёл в коридор. Снова стук. Эдик стоял в начале коридора, пристально смотря на дверь.

Эдик понял, что чувство, которое он принял за дежавю, вовсе никакое не дежавю, а скорее дискомфорт — не физический, а душевный, психический. И причина этого дискомфорта была неизвестна. Эдика это пугало, но больше его пугал стук. Он явно доносился из-за двери — в неё явно кто-то стучал с той стороны.

Кто мог явиться к Саше, кроме Эдика? Виктор? Да не, он на конференции по философии в другом городе. Женя? Да тоже нет, его из лаборатории хрен вытащишь.

Эдик стал медленно подходить к двери. С каждым шагом стук становился громче, настойчивее. Подойдя к двери вплотную, Эдуард стал приближаться левым глазом к дверному глазку. Но как только он едва приблизился, ему в глаз ударил яркий свет, а затем в дверь ударили с такой силой, что его отбросило в конец коридора, где он приложился головой об пол и провалился во тьму.



Глава 3: Пропавшая статья

Эдик очнулся у себя дома, в своей кровати.
— Неужели сон? — пронеслось у него в голове.
— Да, точно, сон, — сказал он сам себе, почесывая затылок, который на удивление болел. — Наверное, ударился во сне об изголовье кровати, — констатировал он.

Встав с кровати, Эдик пошёл на кухню заниматься обыденными утренними делами. Заливая в кружку с кофе горячую воду, Эдик к удивлению обнаружил на столе часы, что он вчера купил. Но ведь он помнил, что оставлял их на подоконнике!
Но он не придал этой маленькой странности внимания — такое бывает. Иногда мы помним события не так, как они были.

Взяв кружку с кофе, Эдик ушёл в свою комнату, сел за стол, открыл ноутбук, включил его, зашёл в программу, в которой он обычно пишет статьи, и к своему ужасу обнаружил, что сохранений, которые он делал вчера ночью, нет.

Он в гневе ударил по столу, сматерился и стал лазить по всем возможным файлам документа, но ничего. Да и к тому же он обнаружил, что документ вчера не открывал. Программа чётко показывала, что последние изменения в документе были сделаны позавчера в 13:45.
— Это какой-то бред, это невозможно.
Эдик тяжело вздохнул, взял телефон и стал искать в телефонной книжке номер Толика — единственного специалиста по компьютерам и компьютерным программам, которого он знал.
— Алё, Толик? Привет.
— О, Эдь, привет, чё такое?
— Блин, ну просил же не называть меня так.
— Да будет тебе.
— Слушай, Толь, у меня на ноуте сохранение документа слетели, можешь приехать помочь?
— Да не вопрос, часа через два приду.
— Хорошо, жду.
— Ага, давай.
Эдик отложил телефон и оставил попытки сделать что-то самому. Он пошёл на кухню, прихватив с собой книжку, дабы убить два часа ожидания.

Сидя у окна с книжкой, Эдик читал, но делал он это мельком, то и дело прокручивая в голове сюжет своего странного сна. Было странное, даже жуткое ощущение, что это был вовсе не сон. Но эта теория быстро терпела крах, ибо спать Эдик лёг одиннадцатого числа, а сегодня двенадцатое. Так что Эдик был более-менее спокоен. Ну, приснилась сюрреалистичная бредятина — с кем не бывает? Его скорее беспокоило то, что почти готовый документ слетел.

Просидев полчаса с книжкой в руках, Эдик понял, что настолько углубился в свои мысли, что всё это время читал одну и ту же страницу:
«Современная физика, представленная общей теорией относительности Альберта Эйнштейна и квантовой механикой Эрвина Шрёдингера, открывает перспективы для концептуализации путешествий во времени. Квантовая телепортация, являющаяся феноменом мгновенной передачи квантового состояния частицы, может быть интерпретирована как возможность передачи информации не только через пространственный континуум, но и через временной.»

Эдик переворачивает страницу, теперь он полностью вовлечён в текст:
«Тем не менее, на пути к практической реализации путешествий во времени возникают серьёзные препятствия. Одним из ключевых факторов является необходимость использования экзотической материи с отрицательной плотностью энергии. »

Глаза Эдика бегали он строчки к строчке, от букве к букве:
«Это ставит под сомнение физическую осуществимость данных моделей, поскольку их реализация сопряжена с теоретическими и практическими сложностями, включая проблему возникновения сингулярностей.»
«Сингулярности — точки, в которых законы физики теряют свою предсказательную силу, — представляют значительную угрозу для стабильности конструкций, предназначенных для путешествий во времени. Это делает такие конструкции крайне опасными, если не принципиально неосуществимыми.»
«Дополнительно, путешествия в прошлое создают парадоксы причинности, такие как знаменитый парадокс убитого дедушки. Этот парадокс ставит под сомнение логическую непротиворечивость и физическую реализуемость таких перемещений. »

Эдик нахмурился, захлопнул книжку, встал и стал ходить по комнате по кругу — то по часовой, то против часовой стрелки.

И в моменте к нему пришла мысль.

Он посмотрел на часы, лежащие на столе. Он подошёл к столу, взял их и, сев за стол, стал пристально разглядывать символ на их крышке. Он точно помнил, что где-то видел этот символ, но где? И при каких обстоятельствах?

Он сунул часы в карман, встал и ушёл в свою комнату, где стал возиться в своих старых рукописных работах. Он перебрал все работы, отобрал те, где был хоть чуть-чуть похожий символ.
— Точно! — чуть ли не крича, воскликнул Эдик.
— Это смесь двух символов — египетского Уробороса и скандинавского символа времени!

Радостные размышления Эдика прервал треск дверного звонка.
Эдик пошёл открывать. Открыв дверь, Эдик впустил Толика в квартиру.
— Ну-с, пошли посмотрим твоего пациента.
— Эээ... Толь, а ты на машине?
— Нет, блин, на пипилаце.
— Слушай, а можешь меня в НИИ к Игорю отвести?
— Твою ж... Эдик, опять? Я вроде ноут тебе чинить приехал, а не быть твоим личным шофёром.
— Ну, Толь, прости, просто щас планы поменялись. К Игорю важнее, чем ноут.
— Ладно, поехали, раз так нужно.



Глава 4: Дорога в никуда

Эдик и Толик спустились вниз, вышли из подъезда и сели в машину — почти новенький ВАЗ-2109 белого цвета, в идеальном состоянии. Хоть машина и была уже немолодой, но Толик тщательно ухаживал за своей, как он её называл, «Капелька» — потому что кузов был слегка похож на каплю.
— Эдик, а на кой ч;рт тебе к Игорю?
— Ммм... как бы короче рассказать... Вообще, я считаю, что попал в какую-то своеобразную петлю времени.
— Петлю времени? Эдик, вы с Сашей что ли на пару РЕН ТВ смотрели?
— Нет. Просто у меня вчера было как будто два раза — ну, всё повторилось. То есть я как бы вчерашний день два раза пережил.
— А ты точно уверен?
— Не совсем. Поэтому и хочу узнать у Игоря, возможно ли такое. Я бы ему позвонил, но знаешь же, что этот баклан не берёт с собой телефон в НИИ.
— Ага. "Он мне мешать будет, я работаю, а вы мне звоните". Тоже мне, беззвучного режима, типа, не существует.
— Ну, допустим, что ты правда попал во временную петлю. То как?
Машина дрогнула, и её стало заносить. Толик вырулил и закричал на весь салон:
— Твою ж Бога мать! Каждый день новые ямы! И куда только смотрит АвтоДор?! Чтоб им пусто было!
— Временные аномалии, — прервал негодование Толика Эдик.
— Что? — уже спокойным голосом спросил Толик.
— Ну, ты спросил "как", я и говорю.
— Я имел в виду, как ты попал в петлю, а не то, как ты понял, что попал.
— Ааа... ты про это. Сейчас.
Эдик достал из кармана часы и показал Толику.
— И что это за антиквариат?
— Я думаю, что эти часы каким-то образом влияют на время. Видишь символ на крышке? Это смесь двух символов. Вот эти два — это скандинавский символ времени, а под ними Уроборос. Он тоже связан с временем.
— Не верю. Бред, — насмешливо сказал Толик.
— Ладно. Ну а как ты понял, что попал во временную петлю?
— Незначительные изменения, аномалии. Предметы не на своих местах или же новые предметы, которых никогда не было. Яма, которой не было. То, что было, — исчезает. Ну, как моя статья, которая бесследно пропала с ноута.
— Статью мог сам удалить и не заметить. То же самое с предметами не на своих местах. А яма? Наш АвтоДор одну чинит, две появляются, — стал логически рассуждать Толик.

Эдика стал раздражать скептицизм Толика. Он оставил попытки как-то доказать свою точку зрения, обидчиво отвернулся от Толика и уставился в окно, наблюдая за проезжающими машинами, за разметкой, мчащейся за машиной, за уплывающими облаками, за верхушками деревьев...

Деревья?!

Эдик настороженно стал следить за дорогой. Машин всё меньше, городских построек тоже. Повсюду кусты, поля, деревья.
— Толь! Ты поворот пропустил?!
— С чего ты взял?
— Так не было тут раньше деревьев!
Толик сбросил газ, свернул на обочину и остановился.
— Так, а вот это уже странно.

Они вышли из машины, стали оглядываться. Эдик — в одну сторону, Толик — в другую. Потом немного прошлись, вернулись в машину.
— И как это понимать? — спросил Толик Эдика.
— Я без понятия. Возможно, одна из аномалий. А может, нас вообще назад во времени перенесло.
Толик открыл дверь, потянулся к бардачку, открыл его, достал пачку сигарет, включил прикуриватель, вытащил из пачки сигарету и кинул пачку на торпеду.
— Без понятия? Аномалия? Перенесло?
— Ну да.
Толик тяжело вздохнул и выдохнул. Он не мог объяснить, как они, едя по дороге среди машин, домов, среди городского многообразия, очутились в глухой лесополосе. Да ладно лес — его волновало то, что леса тут быть не должно. На месте леса должны быть постройки для обслуживания НИИ.

Толик покуривал уже пятую сигарету, он перестал понимать происхождение, а самое главное, что он не мог объяснить это себе.
— Толь, а Толь, а точно GPS не работает?
— Да, я его три раза проверил.
— Ну проверь в четвёртый, — жалобно протянул Эдик.
— А смысл? Мы всё, что можно прошерстили, сам знаешь, дорога никуда не ведёт, вокруг глухой лес.

Вокруг машины стояла оглушительная, неестественно мёртвая тишина, ни шума листвы, ни пения птиц, лишь треск сигареты в руке Толика.
— Толь, а может попробуем позвонить... Кому-нибудь?
Лежавший в кресле Толик приподнялся, пару секунд подумал и радостно потрепал Эдика по его кудрявой голове.
— А ведь точно! Звонить-то мы не пробовали, молодец, и как я сразу не догнал!
Толик достал телефон, и к их с Эдиком счастью на иконки сети была одна палочка, Толик не раздумывая стал набирать сто двадцать, поставил звук на громкую... Гудки, прерывистые гудки, значит какая-никая связь есть, ещё с десяток гудков и из динамика раздалось:
— Вызываемый абонент выключен или находится вне зоны действия сети.
Этот роботизированный голос лишил Эдика с Толиком последней надежды.

Толик со всей силы сжал телефон и бросил его об асфальт, Эдик тихо вздохнул, приподнял колени, обнял их руками и уткнулся лицом в руки.
— Японский магнитофон! Чтоб тебя! — выпалил Толик, обратно откинувшись в кресле.

Они с Эдиком просто сидели, ибо уже не знали, что им дальше делать, так прошло полчаса, затем час, а там уже и полтора часа.

Тишину прервало шипение из радио, Эдик и Толик настороженно приблизились к нему, и стали внимательно слушать. Шипение раздавалось минуту, а затем сквозь него стал прорезаться голос, тихий, хриплый, еле уловимый и трудно разборчивый, рваный, и будто бы металлически жёсткий.
— 45... 23......64....37
Ребята переглянулись, на их лицах читалась смесь удивления и страха, голос опять повторил.
— 45... 23......64....37
Голос затих, а радио внезапно заискрилось, задымилось, Толик снял с себя рубашку и стал бить ею по источнику возгорания, но, как оказалось, это и не нужно было делать, ведь всё потухло так же внезапно, как и вспыхнуло.
— Это чё ещё за фокусы? — спросил Эдик.
— А я откуда знаю?... Но могу с уверенностью сказать, что это были координаты, записывай.
Эдик открыл бардачок, достал помятый лист бумаги и карандаш, записал цифры и передал листок Толику.
— И что нам делать с этими координатами? Мы даже своих не знаем, да и как мы поймём, куда идти?
— Эдик, ты вот вроде умный, а задаёшь такие детские вопросы, солнце тебе зачем? — усмехнулся Толик.

Они вылезли из машины, Эдик догадавшись, к чему клонит Толик, стал искать какую-нибудь палку, ветку, а Толя, прикрывая глаза рукой и щурясь, стоял с задранной вверх головой, смотря на солнце.

Рыская по обочине, Эдик нашёл подходящую палку, отошёл подальше, туда, где земля более ровная и не сильно поросшая травой, воткнув палку в землю, он подошёл к Толику.
— Ну что?
— Отбой операции.
— Всмысле? Почему?
— А ты не видишь?... Солнце ненастоящее.
Эдик стал смотреть на солнце, и впрямь, оно ненастоящее, если бы оно было реальным, то он бы не смог и тридцати секунд на него смотреть, да и к тому же, для такого времени угол неправильный, и по цвету отличается.
— И что дальше?
Толик промолчал, он снова в тупике. Других более точных способов определить их местоположение он не знал, хотя если бы он примерно понимал, где они, мог бы хоть чуть-чуть узнать, куда им идти. Но из-за того, что они, возможно, в другом временном отрезке или вообще другой реальности, Толик не мог даже предположить, куда дальше двигаться.

Повисло молчание, парней окутало отчаяние, они оба не знали, что делать. В воздухе запахло гарью.
— Толь, чувствуешь?
— Походу от радио несёт, — Толик окинул Эдика взглядом, полным безысходности.
— У тебя карман дымится, — спокойно и отчуждённо сказал Толик.
— ... О Боже! У тебя карман дымится!
— Что?! Как?! — Эдик в панике стал хлопать по карману, а потом от испуга вовсе снял с себя штаны и отбросил их в сторону. Немного успокоясь, Эдик подобрал штаны, вывернул карманы, из почти сгоревшего кармана выпали часы, и Эдик обратно надел штаны.

Часы были раскалёнными, это было видно по ярко-красному цвету. Толик залез в машину и достал бутылку с водой, откручивая крышку, он подошёл к часам, присел на корточки и стал поливать их водой. Как только капельки воды коснулись поверхности часов, вверх поднялся густой пар.
Таким образом Толик остужал часа пару минут, и в эти минуты была почти абсолютная тишина, лишь шипение от контакта воды с раскалёнными часами.

Как только часы остыли, Толик поднял их и, как когда-то Эдик, стал их рассматривать. Монолитные часы с крышкой. Он открыл крышку и стал смотреть на циферблат. Стрелки крутились как белка в колесе, останавливались на разных цифрах, из которых можно было составить числа из радио "45.23.64.37".
— Эдик, а они себя так раньше вели?
Эдик взял часы из протянутой руки, посмотрел...
— Нет, они светились, но вот такого не было.
Теперь стрелки шли вразнобой: часовая крутилась влево, минутная вправо, а секундная стояла на месте.
— Толь, это конечно прозвучит странно, но может использовать часы как компас?
— Странно? Не Эдь, всё остальное странно... Я даже не уверен, что мы адекватные, может нам это всё снится? Ну типа осознанный сон? Потому, что я уже не знаю, как объяснить всё происходящее... — говорил Толик спокойно, но Эдик понимал, что это не спокойствие, он знал Толика семь долгих лет, и все эти семь лет, когда Толик начинал говорить тихо, спокойно, чуть ли не безэмоционально, то этот тон предвещал нервный срыв, панику, и в некоторых случаях истерику.
— Ладно тебе, давай просто пойдём, хуже уже не будет... я думаю, что секундная стрелка часов как стрелка компаса, но только она не стороны света показывает, а направление, возможно... я не на сто процентов в этом уверен.
— Направление? Типа как навигатор в компьютерных играх? Ну может быть, сейчас может быть всё, что угодно

 Глава 5: Заброшенный НИИ

Они шли по густому лесу около часа, с каждым шагом лес становился гуще, а деревья порой принимали странные формы: некоторые были закручены в своеобразные спирали, другие были идеально ровными. А самое странное было то, что не слышно никаких звуков, Эдик с Толиком даже своих шагов не слышали. Эдик шёл впереди, часы были у него, Толик же старался не отставать.

Постепенно они вышли к дороге, но не той, на которой они остановились. Эта дорога была ровной, чистой, будто бы её только вчера положили.
— Ну куда дальше? — устало спросил Толик, еле стоя на ногах.
— А мы по ходу пришли.
Эдик стоял, тыча пальцем на старый корпус НИИ, к тому же единственный корпус. Они оба стояли как истуканы, выкатив глаза, таращась на это Богом забытое здание.

Эта новая дорога очень контрастировала на фоне старого корпуса НИИ. Эдик с Толиком двинулись к единственному КПП, оно тоже было старое: стены обшарпанные, краска на шлагбауме облезлая, стёкла в будке охраны выбиты.
— Мне кажется, или Игоря мы тут не найдём? — настороженно прошептал Толик, заглядывая в будку охраны через разбитое стекло. Внутри всё было ещё хуже, чем снаружи.
— Толик, пошли...
— А зачем? Думаешь, мы найдём Игоря в этом полугнилом НИИ?
— Ну попытаться стоит.

Они шли по территории корпуса. Асфальт весь в трещинах, порос густой, неестественно бледной травой. Всё в этом месте так и кричало, просто выло, что людей тут давно не было. Толик и Эдик прошли территорию в полной тишине. Зйдя в сам корпус, они увидели полнейший беспорядок, присущий заброшенным местам. Единственное, что было не так, — это отсутствие граффити на стенах. Они были старыми, облезлыми, но не изрисованными. Парни прошлись по первому этажу, позаходили в некоторые кабинеты, дошли до лестницы на верхние этажи и впали в ступор: снаружи было четыре этажа, но внутри... лестничные пролёты тянулись на многие километры вверх. Ими сразу было принято решение подняться не вверх, а пойти к подвальной лестнице и спуститься туда.

Спустившись в подвал, они впали в ещё больший ступор. У Эдика затряслись ноги, руки, в горле встал громадный ком. Толик же смотрел с диким ужасом, у него не было слов... Спустя пять минут ступора, страха и молчания Толик заговорил:
— Это что за чертовщина?
Эдик дрожащим голосом, еле выдавив ком из горла, сказал:
— Чёрт его знает... В... временной разлом, п.. Портал? Одному дьяволу известно...
Эдик не успел договорить, как сверху раздался вопль, холодный, адски громкий вопль. У Эдика сердце провалилось, не то в пятки, не то сквозь всё тело, пробив пятки и упав сквозь пол, в глубину земли. Толик же просто побледнел. Вопль перешёл на рёв, от которого дрожали стены. Сверху всё отчётливей раздавался стук, то ли шагов, то ли копыт. Прятаться некуда, подвал пустой, лишь голые каменные стены и светящийся белым разлом посередине.
— Эдь, деваться некуда, только туда!
И они шагнули в... разлом.