Тайны призрачных видений

Николай Иодловский

ТАЙНЫ ПРИЗРАЧНЫХ ВИДЕНИЙ
Книга стихов

СМЕХ СКВОЗЬ СЛЁЗЫ?

В свою пору, в последнем десятилетии прошлого века, на поэтической студии, которой «руководил» я, стал появляться молодой юрист Николай Иодловский. Может быть, тогда он ещё не был юристом, но поэтом уже был.
В конференцзале журнала «Юность» собирались молодые поэты самого разного направления, скопище одарённостей, критическая масса талантов, готовых с дерзостью нового литературного отряда вырваться на поверхность. «взорвать» атмосферу застоя. Достаточно упомянуть несколько громких бесспорных теперь имён: Иван Жданов и Алексей Парщиков, Евгеий Бунимович и Нина Искренко, Александр Еременко и Марк Шатуновский. Разные, очень разные, но их объединяло одно – непременные поиски обновления. Авангард, короче говоря.
А Николай Иодловский был сам по себе, не поддавался никаким новшествам, отличался чуть ли инфантильной непосредственностью, ранимой иронией, простодушной открытостью. Он и остался таким - самим собой несмотря ни на что, тем и интересен. Удивительное сочетание усмешливого взгляда на мир, иронического отношения к самому себе - и собственной лирики всерьёз.
Смех как защита от отчаяния. Что-то роднит его с Сашей Чёрным – в нём тоже сквозь беспощадную – вплоть до издёвки - сатиру нет-нет да и прорывается чувствительность, даже сентиментальность. Николай балансирует на грани пародии, самопародии; кажется, вот-вот сорвётся, но, похоже, ему везёт – он, словно канатоходец, умудряется проскользнуть, над грозящим провалом (вспоминается, как в свое время проваливался Александр Тиняков, озлоблённый «продолжатель» Саши Чёрного).
Николая Иодловского спасает искренность – он не умеет и не хочет притворяться; то, что кажется литературной маской – не маска, а истинная правда живого человека, такого, каков он есть, – нашего тревожного, весьма неблагополучного современника, - ему больно и страшно, но он смеётся над собой и над той жизнью, которая ему досталась. Ему и – нам. Потому его книга – не книга жалоб, не клоунада, а чуткое эхо – как аукнулось, так откликнулось. Смейтесь, сердитесь, но прочтите!
Вот стихотворение – на мой взгляд, ключевое для понимания этой своеобразной книги:

* * *
Я в недоделанное время,
Мои хорошие, живу.
Ношу в себе эпохи бремя,
Безумцем радостным слыву.

Пишу верлибры и сонеты,
Русь порицаю, очень злясь,
А вы даёте мне советы
Не потерять с народом связь.

Я не теряю.
О мой Боже!..
Но лира нынче не в чести.
Эпоха бьёт меня по роже
И шепчет ласково: «Прости».


Кирилл КОВАЛЬДЖИ


УТРО

Плывёт, как лебедь, утро,
Исходит дрожью свет.
И снег, как будто пудра,
Твой выстилает след.
Деревья -  как невесты,
Одетые в фату.
Луна – кусочек теста,
Затопленный в меду.
Спешу. Мой шаг проворный
Хватает тишину,
Под снега разговоры
Я смело землю мну.

Куда иду – не знаю.
И почему – Бог весть.
Пружинисто шагаю,
Пока здоровье есть!

КАВАРДАК
Перестали слушаться часы,
Раскидали как бельё капризы,
И минуты виснут на карнизах,
День пока дождём не сыт.
Бродят тучи – смирные клочки,
Воззирая томно, со слезами.
Лишь мой дом, как мокрый арлекин,
Всё следит за ближними домами.
Он хороший, но бывает зол.
Удивляюсь, до чего нескладный,
Всё такой же серый, ненарядный
И не может обновить камзол.

Вот и дождь. Я чувствую уже
Тихий говор и прикосновенье.
Так легко становится душе,
Словно испытал я обновленье.

НОВОГРАД-ВОЛЫНСКИЙ

Новый город на Волыни.
Город Леси,
   город мой.
Память бережёт поныне
Голос детства дорогой.

Помню визг узкоколейки
Возле дома моего,
Увлекали эти змейки, -
Не забыл я ничего.

Новоград, дружище!
Всюду
Я ношу твой яркий свет,
Как надёжную  кольчугу,
Без которой жизни нет.
ДНЕВНАЯ ПЕСНЬ

Сегодня день мне подарил улыбку
И небосвод из чистого стекла.
И я запел восторженно и пылко,
Душа навстречу звукам расцвела.

И песня – белокрылая голубка -
Метнулась безмятежно в высоту.
У облака вдруг загрязнилась шубка, -
Но ничего, в химчистку отнесут!

Х Х Х

Я в недоделанное время,
Мои хорошие, живу.
Ношу в себе эпохи бремя,
Безумцем радостным слыву.

Пишу верлибры и сонеты,
Русь порицаю, очень злясь,
А вы даёте мне советы
Не потерять с народом связь.

Я не теряю.
О мой Боже!..
Но лира нынче не в чести.
Эпоха бьёт меня по роже
И шепчет ласково: «Прости».

Х Х Х

Сюжеты тихо бродят,
И люди ищут их,
Подчас сбивая ноги,
Чтоб стоящий найти.

А иногда сюжеты
Приходят сами в дом.
Их называют «музой»,
Лелеют, не таясь.

Когда случайна встреча
Сюжета и творца,
Тогда, на удивленье,
Рождается шедевр!

Х Х Х
Музы съехались на бал,
И моя танцует где-то,
А судья – сама судьба,
Призвала их вдруг к ответу.

Для чего они живут
И кому серьёзно служат?
Настоящий строгий суд
Без гримас, насмешек, кружев.

Все клялись наперебой:
Их призвание высоко.
А моя, передо мной,
Лишь рыдала одиноко.

Х Х Х

Меня облаял ветер
И шапку отобрал,
Унёс её куда-то
И спрятал, чёрт возьми.

Я обыскал округу,
Но тщетно. Вот беда!
Теперь боюсь я ветра, -
Вдруг мысли унесёт!

Х Х Х

На дворе колдует осень –
Сочных красок хоровод.
И в небытие уносит
Теплоты стозвонный мёд.

Но вмешались вскоре тучи,
Синь закрыли на запор.
И понёсся дождь колючий,
Словно конь во весь опор.

Бьёт дома и тротуары,
Прячет в листьях жёлтых боль.
Плачь, осенняя гитара.
Бедолаги мы с тобой!

Х Х Х

Надеваю маску скорби
И от горести скулю,
Потому что скорбь люблю.
Велика мне маска скорби.
Поношу, потом сорву,
Маску выброшу в траву.
Надеваю маску смерти,
Сердце рвётся из груди,
Жду бессмертья впереди.
Но мала мне маска смерти,
Тоже выброшу.
Она
И опасна, и страшна.

Надеваю маску жизни…


МУЗЫКА

Играет скрипка, исторгая
Волшебно-чувственный мотив.
И эта музыка святая
Тревожит, душу захватив.

Играет скрипка. Жизнь проходит.
Она не выпита до дна.
Душа в волненьи где-то бродит.
А чья вина?
Ничья вина.

Х Х Х

Размыт клубок невспаханной Луны,
Холодный свет призывно тянет руки.
О вечер, мы на сон обречены,
На тяжкие и сладостные муки.

Гривасты тени, воет тишина,
Нерадостно по веткам ветер бродит,
Цветы недолговечные разводит,
Которым тьма зловещая нужна.

Закончен бал, и ночь сошла на нет.
Зверьком голодным прибежал рассвет.

Х Х Х

Я – засушенный гербарий,
Дуралей, ни дать ни взять.
Засушила чья-то воля,
Только чья – не отгадать.

А потом между листами
Кто-то положил меня.
Пролежал не помню сколько,
Но проснулся от огня.

Еле спасся. Боже правый,
Нынче буду я умней.
Я засушенный гербарий
До скончанья наших дней.


Люблю Отчизну я, но странною любовью. 
М.Лермонтов

РУСЬ

Тебя люблю и ненавижу,
Моя родимая страна.
В тебе твоё величье вижу
И тут же – океан дерьма.

Твои просторы я до визга
Готов в стихах превозносить…
Народ затравлен и замызган,
Счастливым он не может быть.

Его увечат наши власти
И, как назло, мешают жить.
Долой всю нечисть самовластья…
Но не могу я не любить:

Мою великую державу,
Мою несчастную страну,
Мою надежду и отраву, -
Которую не прокляну!


Идут белые снеги.         
Е.Евтушенко

СНЕГОПАД

Кружатся белые снеги –
Души умерших людей -
И застывают слезами
На холодном стекле.

Кружатся белые снеги,
Страстно ответить хотят,
Как же спасти нашу Землю
От разоренья и бед.
Кружатся белые снеги –
Время неспешно течёт.
Может быть, вскоре и я
    В снег превращусь?

Х Х Х

Я устроитель катастрофы
В своей душе.
Все гениальнейшие строки
Я сжёг уже.

Развеял пепел, видит Боже,
По всем дворам.
И совесть подлая не гложет, -
Вот где маразм.

Теперь валяюсь я в постели
И в тишине.
Хочу, чтоб снова прилетели
Стихи ко мне.

Но лишь безрадостные ночи,
Хоть свет туши…
И муза грустная не хочет
Мне петь в тиши.

Х Х Х

По всем уголкам души
Раскидали деревья свою немоту.
Они, словно вымершие мамонты,
Толпятся в моём сознании
И спокойно слёзы льют
Жёлтыми листьями.
Я не могу
Видеть этих жёлтых слёз.
Жёлтый цвет – это разлука…
Усилием воли
    крашу листья 
В мой любимый, синий.
Они превращаются в цветы.
Синий – это цвет твоих глаз,
Любимая.
Я очень хочу,
Чтобы деревья
С синими листьями
Больше не плакали.

Х Х Х

Я сегодня с перепою:
Перепил небесной сини
С родниковою водою
С резким запахом полыни.
Я сегодня с перепою:
Перепил настой дубовый
И с берёзовой корою,
Вместе с грушевым настоем.
Я сегодня с перепою:
Перепил напиток звёздный,
Вместе с огненной водою
Я вкусил напиток грозный
Темной ночи…
     И живу, -
Горьким пьяницей слыву.

Х Х Х

Раскрыла пасть ночная мгла.
Дома беспомощно повисли.
Пятнистая Луна взошла,
Мои прочесть пытаясь мысли.

Взлетели звёзды в высоту
И зачадили, словно свечи.
Сегодня сердца пустоту
      Заполнить нечем.


Памяти Даниила Хармса

Х Х Х

Когда над миром цепенеет
Скоропостижная луна,
Душа от радости шалеет,
И зелень пламенем полна;

Когда над лесом сизокрылым
Восходит горечь облаков
И колобродит дождь унылый
Без лишних и ненужных слов, -

Тогда в грязи миров роятся
Стозвонных чисел города…
Я улетаю в космос, братцы,
Чтоб не вернуться никогда!


ВРЕМЯ

Мои часы взбесились ныне:
Вперёд помчались. Боже мой!
От быстрой скачки сердце стынет,
Я ощущаю смрад и зной.

Старею,
Но перед кончиной
Часы вдруг повернули вспять:
Плывёт картина за картиной, -
Вот стал я юношей опять.

И детство возвратилось снова:
Игрушки, горка, пластилин,
И первое на свете слово,
И трёхколёсный лимузин…
Всё начинается сначала, -
Но сердце биться перестало!

НАТЮРМОРТ

Рты раскрывает сирень,
Яблоки немо смеются.
Ярко раскрашенный день
Временем брошен на блюдце.
Толпы неровных мазков
Смотрят призывно и яро.
Гроздь виноградных оков –
Это природы подарок.
Тут, не смущаясь, бокал
Тоже красуется гордо…
Я из мгновений соткал
   Жизнь натюрморта.

Х Х Х

Я хотя не воробей,
А сижу себе на ветке,
Песни звонкие пою.
До чего же хорошо!

А в окошке подо мной
Над столом склонилась птица.
Пригляделся я, а это
Клювом пишет воробей.

Чудо вдруг произошло!
Поменялись мы местами.
Я чирикаю, летаю, -
Он же трудится, чудак!

Х Х Х

Осенний вечер нёс печали.
Осенний вечер – белый дед.
Глаза слезинки застилают,
Как будто вечера и нет.

Его пронзали сны фонарьи,
Машины мчались на ночлег.
Крутилось время по спирали,
И по спирали падал снег…

МОРЕ

Волны бойкие играют
Свой загадочный мотив,
Нас любовно поднимают,
От движения остыв.

Взявшись за руки, встречаем
Эту мирную волну.
Громким смехом привечаем,
А потом ещё одну.

И взахлёб несётся эхо
Наших криков над водой.
Всплески волн и больше смеха,
И не хочется домой!

Х Х Х

Это утро - подарок судьбы.
Грустный ветер с прохладой в крови.
Разукрасила осень сады
В цвет разлуки и поздней любви.

Не спасусь я от плена аллей
С их печальной и тихой волной.
И в прохладе явившихся дней
Не забуду неистовый зной.

Х Х Х

Я плачу, стоя на ушах, -
Ужасно так.
Кричит от горести душа –
Гнутый пятак.

Стоит Отчизна на ушах,
И ничего – живёт.
И даже песенки поёт,
И боль, и пот.

Не сложно на ноги встать мне,
А каково стране?

Х Х Х

Наваждение:
Призраки рук,
Обхватившие шею;
Сердца полуиспуг, -
Ничего не умею.
Среди красно-белых снегов -
Игры света
И сошествие сладостных слов:
Песня спета.
И багровые клочья туч
Перед глазами…
Всё.
Не мучь…
Стихами.

ГРИБЫ

Летят грибы в мою кошёлку,
Я собираю их шутя.
Но нету никакого толку, -
Я в грибоведеньи дитя.

Поганки, грузди и опята
Горды вниманием моим.
Я приготовлю их, ребята,
Затем под водочку съедим.

Через неполных полчаса
Мы полетим на небеса!

Х Х Х

Грустная улыбка
Голубого дня,
Светишься ты зыбко,
Ветерком звеня.

Вкладываешь в сердце
Горесть и покой.
Радости доверься -
Видишь, день какой?

Не хватает ласки,
Солнца ободка…
Тихо вяжет сказку
Грустная строка.

Х Х Х

Шуры-муры водит ветер,
Дон-Жуан и только.
Бедным звёздочкам на свете
Так живётся горько.

Эти звёздочки-снежинки,
Зимние узоры,
Разукрашенные льдинки –
Ветра разговоры.

Одеялом скрыто небо,
Синь его уснула.
Может, в быль,
А может, в небыль
Зимушка шагнула.

Х Х Х

О бледный день,
Поникшие снега.
Печали тень,
И жизнь не дорога.

Шальная ночь,
Свирепая пурга,
Уже невмочь, -
Но жизнь так дорога!

МЕЛОДИЯ

Касается душа фортепиано,
И пальцы разбиваются о звуки.
Мелодия восторженно и странно
О радости поёт и о разлуке.

Смеётся то по-доброму, то – пьяно,
Соседствуя с царицею печали.
Святое существо – фортепиано:
В садах и парках птицы замолчали.

Х Х Х

Шелестят мои года:
Много дел и мало песен.
Жизни стал неинтересен,
И наверно, навсегда.

Петля песенной тоски,
Не сжимай ты улиц петли.
И помедли,
И помедли, -
Дай мне выдохнуть стихи!

Х Х Х

День, чернилами залитый, –
Это ночь.
Тени густо мажут плиты, -
Мысли прочь.

На усталый город давит
Пласт забот.
Нынче ночь царицей правит –
Жизнь течёт.


И жонглируя словами
Наугад,
Звёзды сыплет перед нами
Ночи сад.

Х Х Х

Я люблю провожать поезда,
И особенно в жгучую снежность:
Гложет необъяснимая нежность,
Словно еду в родные места!

Я люблю провожать поезда.
Звон прощальных приветствий и шум,
Голос диктора медно- взволнованный, -
Всё рождает движение дум,
Удивляет мой ум избалованный.

Я хочу убежать от себя,
Раствориться в потоке явлений.
Там, где зимние струи дождя,
Сплав отваги и горечь сомнений.

Можно быстро уехать, уйти,
Поменять и фамилию можно…
От себя убежать невозможно,
Даже если открыты пути.

Х Х Х

Кричит ворона ночи,
Стучит в моё окно.
А что она пророчит,
Мне ведать не дано.
Стекло я занавешу,
Зажгу фитиль свечи,
Открою книгу - грешен,
Люблю читать в ночи.
И пусть бушует темень
И рвётся на куски.
Я убиваю время,
Спасаюсь от тоски.

Вгрызаюсь смело в чтиво,
Вдыхаю пыль страниц -
И на душе красиво
От книжных небылиц.

НА ДАЧЕ
     дочери

На ус я намотал
Железную дорогу.
На волосы вагоны,
На брови – пассажиров,
А в голове сложил
Своё понятье чуда,
Мгновенно перемножил
Деревья и дома.
Построил на песке
Я город из ромашек
И речку пригласил
Со мною торговать.
А в деревянный дом
Я внёс мою дочурку,
Любимую Галчонку,
Родителей, бабульку
И серенькую мышку,
Которую не видел
Никто и никогда.
 
30.07.92г. Кратово

Х Х Х

Я помню бабушкину сказку:
«Чтоб защититься от чертей,
На кончик носа без опаски
Предмет какой-нибудь пришей!»

Я выбрал пуговицу. Боже,
Пришил навечно - и теперь
Я верю, что она поможет
От злых чертей. И ты поверь!

Давно ношу я метку эту.
Сношу сплошных издёвок свет.
У вас подобной штуки нету?
Тогда – привет!

Х Х Х

Я разломил надвое Луну.
Половину
Забросил обратно на небо,
А другую – взял себе,
На память.
Хочется иметь что-то
Экологически чистое.

Х Х Х

Опрокинутый свод небес,
Перевёрнутый всюду лес,
Звёзды, брошенные на стол,
И луча огневой укол.

Мысли мягкие – пластилин,
И жестокий донельзя сплин,
И потерянный скорбный лик,
Необъятный, как материк.

Перекрашенная Луна,
Полусогнутая стена,
Лик фантастики наяву…
Только этим сейчас живу!

ВЕТКА

Неужто веткой предстоит мне быть,
Любить листву как собственное тело,
Вдыхать ненастье грозовой судьбы,
Молиться солнцу тихо и несмело.
И защищать от непогоды птиц.
(Их песни – пластырь на больные раны.)
Склоняться перед ветром ниц,
Чтоб не развеять листьев караваны…

УТРЕННЕЕ
 
На ладонях утро.
На его, бери!
Розовое утро
Гасит фонари.
Утоляет жажду
Проблеском луча.
На ладонях утро –
Тёплая свеча.
Зачинатель жизни
И людей, и дня.
На ладонях утро –
Зёрнышко огня.

Радостные мысли,
Чёрточки строки…
Розового утра
Тлеют угольки.

Х Х Х

Полунамёки,
Полувздохи,
Видений призрачных мазки.
Я собираю эти крохи -
И вновь рождаются стихи.
Да, жизнь – прекрасная злодейка,
В ней много солнца,
Много мглы.
Импрессион,
Не пожалей-ка
Своей сверкающей иглы!

НА ПЛЯЖЕ
         
Люди – белые близняшки
И такие чудаки:
Сбросив платья и рубашки,
Счастья просят у реки.

И она – котёнок милый -
И игрива и легка.
Тает солнечная сила
Лишь с приходом вечерка.

Х Х Х

Я сдал в аренду тело:
Носите на здоровье.
Мне тело надоело -
Огромное, воловье.

Я сдал в аренду разум:
Зачем он в нашей смуте?
Не применял ни разу,
Не доходил до сути.

Теперь живу и трушу –
Так одолели страхи.
Я б сдал в аренду душу,
Но не берёт никто.

Х Х Х

Всё дышало утренним огнём,
Превращалось в сказочную небыль.
Дерзновенно я летал лучом
И кромсал проснувшееся небо.
Оживлял узоры площадей,
Нить дорог, дома, деревьев роты,
Заставлял проснувшихся людей
Попадать в объятия работы.
Рядом незамеченным плыло
Времени прозрачное крыло.

ШОРОХ

Ко мне пришёл однажды шорох,
Он был мохнат и нелюдим.
Я подружился быстро с ним,
Но он взорвался, словно порох,
Когда шепнул я невпопад,
Что я ему уже не рад.

И вдруг он канул без следа.
Его искал я, волновался,
То умирал,
То возрождался.

И стали дни полны печали.
А вы мой шорох не встречали?

Х Х Х

Шалит несносный фа-диез,
В него вселился сущий бес.
Фальшивит, подлый басурман,
Но глух сегодня меломан.
Он выпил лишнего уже,
Разлад в его больной душе.
А эта нота, как назло,
Вопит безудержно и зло.

Х Х Х

Разноцветное лето,
Дышит солнце в окно -
И кудесником света
Быть ему суждено.

Гроз несметные орды,
Дух асфальта, жара –
Всё подобно аккордам,
Но работать пора.

Муки творчества снова
Наплывают волной.
Где ты, нужное слово?
Ну, явись предо мной!

Х Х Х

Я пою себе как птица,
На меня управы нет.
А случится, не случится
Мой стишок -
Есть в том секрет.

Ничего не сочиняю,
С неба падают слова.
Их я только поднимаю
И свиваю в кружева.

Х Х Х

У меня в кармане лето:
Горсть прибрежного песка,
Много яростного света,
Мелководная река.

У меня в кармане осень:
Наземь брошенный листок,
Ватой штопанная просинь,
Скучный дождика поток.

У меня зима в кармане
И метелей кутерьма:
В меховом сижу капкане,
По теплу схожу с ума.
А весне в кармане тесно…

Х Х Х

В нафталиновых одеждах
Бродят тени человечьи;
Вместо тела – оболочка,
Чувства сгинули давно.

Не желают волноваться
И за жизнь свою бороться.
Сколько бродит по России
Неприкаянных сынов!

Х Х Х

На небе, сером и пустом,
Висит рожок, забытый всеми.
Большим раскрашенным зонтом
Спустился вечер.
На колени
Упало всё пред ним вокруг,
Явились сны, как псы цепные:
В листах дерев застыл испуг,
На них напали тени злые.
Замки захлопнулись. Дома
Завязли в тишине по крыши,
А ветер снова тайной дышит,
Сводящей медленно с ума.
Украдкой фонари зажглись, -
В ночную жуть вступила жизнь.

Х Х Х

Пусть нюансы настроений
Кисть моя изобразит,
Знойность пылких сновидений
И пригрезившийся быт.

Гамму красок,
Гром оваций,
Учащённый сердца бой,
Урожай мистификаций,
Скрытый в дымке голубой.

Шорох сказочных видений
И восторга чудный шик.
Тут и время песнопений,
И  безумный сердца крик.

ПОЛОНЕЗ

Играет ветер танец жрицы,
Снежинки просятся в окно.
В случайном доме, на границе
Родиться славе суждено.

Огинский пишет, словно грезит,
Покинуть вынужден страну.
Он весь в прощальном полонезе
И слышит музыку одну.

То ставит знаки с упоеньем,
То напевает вслух легко.
Необъяснимое волненье
Уже тревожит грудь его.

Вдруг колокольчика звучанье
Рождает новых мыслей ток,
Но чьё-то робкое шуршанье
Спешит явиться на порог.

Как хороши прикосновенья,
Любовь доверчива, пылка.
Какие сладкие мгновенья,
Когда в руке её рука…

Играет ветер танец жрицы.
Снег тихо падает с небес.
Уехал гений за границу,
Оставив Польше полонез!

Х Х Х

На часах резвятся черти,
Стрелки чёрные грызут.
От рожденья и до смерти
Жить как хочешь не дают.
Сеют смуту, ложь, раздоры,
Рушат храмы, а потом
В нежных душах роют норы,
Где хранят металлолом.

Х Х Х

Бах, Шопен, а мы мельчаем
И духовно, и телесно.
Только тихо замечаем,
Что живём неинтересно.
Пушкин, Свифт, Ван Гог, Чайковский.
У титанов – всё понятно.
Наш язык какой-то скотский:
Громогласный и невнятный.
Дружно скажете: эпоха!
Наша, вроде бы другая.
Что сегодня очень плохо,
Жизнь безмерно дорогая.
Это ложь.
В иные годы -
Эпидемии, тайфуны;
Словно дни, менялись моды;
Были готы, были гунны…
Только гении пестрели,
Возвышались виновато…
Боже мой, как надоели
Современные ребята!

ЛЕТО

Гроза на спицах вяжет,
Пугая всех окрест,
И дождь, подобный пряже,
Спускается с небес.
Деревья виновато
Стоят и мокнут вдрызг,
Их ветви узловаты,
На листьях комья брызг.
Промокшая природа,
Но радостно в лесу.
Послало время года
Зеркальную красу.

Х Х Х

Пляшет ночь под дудку ветра
Танец звёздной мошкары.
Сновидений дикий шабаш
В голове у горожан.

Неприкаянно и тихо
Бродит месяц – тьмы дружок:
То взирает с умиленьем,
То тревожен взор его.

Тьма расставила капканы
На собак и на людей.
Попадают чаще люди,
А собаки мирно спят.

ХРАНИ МЕНЯ

Храни меня от шуток дикарей,
От злого глаза и упадка нравов.
Храни от стычки жёсткой и кровавой
И от ошибок разных там судей.

Храни меня от глупостей моих,
От нелюбви к Отечеству и славе,
Невдохновенья и друзей лихих
И от возможности прослыть неправым.

Храни от охлаждения жены
И от стихов никчемных и бездарных.
Храни от слухов вредных и базарных,
От нелюбви моей родной страны.

Храни меня, Вселенская судьба.
Храни же непокорного раба!

Х Х Х

Свои таскает каждый камни.
Нам жизнь дарует их порой.
Они Вселенной нашей капли,
От них то холод, а то – зной…

Не ждёт и сильного награда,
Он только мается сильней.
И сколько нам трудиться надо,
Чтоб путь расчистить от камней?

ПАТЕТИЧЕСКАЯ СОНАТА

Стон рояля – всплески моря,
Чутких клавиш страстный зов.
И бегут, друг с другом споря,
Орды пенистых голов.

Крики чаек – крики жертвы,
Куролесят небеса.
И мои волнует нервы
Первозданная краса.

Разгулялся нынче ветер:
У стихии свой закон.
Звуки, как частицы света,
Сатанеют в гуще волн!

Х Х Х

У меня семь разных душ,
Лишь одна из них святая.
Три ненужных
и пустая,
И одна объелась груш.
Остаётся сущий Ад,
От неё и беды в мире:
Разливает жёлчный яд
По Земле – большой квартире.
Чищу эту душу я,
Стерегу, не сплю ночами,
Извиваюсь как змея,
Славлю нежными цветами.

Но напрасен тяжкий труд, -
Беды клумбами цветут!

Х Х Х

Луна
раскололась на части.
И ночь
раскололась на части.
И совесть -
тоже на части
Сейчас
раскололась уже.
Я спрятал
Луны половину,
Я спрятал
обломок ночи.
Полсовести
Спрятать
не в силах:
Вторая –
бунтует в душе!

Х Х Х

Звенит струна рассвета,
Мелодия легка.
Улыбкою согрета
Природная строка.

Слегка утюжит ветер
Живые дерева.
«Мой мир любовью светел» -
Бессмертные слова.

Откуда свежесть мира,
Медово-нежный звон?
Живёт в природе лира, -
Мир ею освещён.


Мои года - моё богатство
Роберт Рождественский

Х Х Х

Мои года – богатство?
Нет!
Веселье кандалов.
И дотлевает жизни свет,
И невелик улов.
Мои года – богатство?
Брось!
Не нужно никому.
Ещё немного - и откос,
И полечу во тьму.
Всё улетучилось, как дым:
Надежды и дела.
Я был бы вечно молодым,
Но старость не дала!

Х Х Х

По радио играют вальс Шопена,
И я во власти радостного плена.
О чём поёт он: о любви, разлуке?
По радио играют вальс Шопена.
Застыло всё в немом благоговеньи.
О редкие и милые мгновенья!
И я стою,
я сам немного пьяный
От нежного журчанья фортепьяно.
Любовь и боль слились вдруг воедино.
Мне радостные видятся картины.
И где-то за окном, при лунном свете,
К стеклу прижавшись, затаился ветер
И слушает.
Ещё совсем немного -
Сам Автор улыбнётся мне с порога…
По радио играют вальс Шопена…

Х Х Х

Аренда моей ноги
Стоит десять баксов.
Аренда двух ног –
В два раза дороже.
Аренда одной руки – двадцать зелёных,
А сразу две руки
В аренду не сдаются.
Аренда сердца –
Аж пятьсот баксов,
С правом субаренды составных частей:
От желудочка до предсердия.
Аренда мозгов – самая дорогостоящая,
Аж пять тысяч зелёных.
Приглашаются все желающие
Со своей мебелью.
А вот душа, господа,
В аренду не сдаётся.
Правда,
Всё зависит от цены вопроса!

ДНЕВНАЯ БАЛЛАДА

День-кривляка извивался
Сочным ветром молодым,
Едкой пылью умывался,
Выдыхая смрад и дым.

Работягой быть старался,
Подгонял народа ком;
И глаза на всё таращил
Ко всему привыкший дом.


День – бедняга,
День – деляга,
День – грязнуля, пустозвон.
День – глупыш,
Совсем не скряга…
Не жалеет никого!

Х Х Х

Раскололась жизнь на части.
Впереди и кровь, и тьма.
Неизбывные напасти
Сводят бедный люд с ума.
Тяжело в угарном мире, -
Кто зубастей, тот герой.
Но ещё несносней – лире:
Невозможно петь, а пой!

Х Х Х

По реке плывёт кораблик                .
Даниил Хармс

По реке плывёт кораблик
Из газеты. Вот-те на!..
Замечательный кораблик
Под названием «Весна».
И вода журчит как надо,
И дождец вовсю идёт.
По воде плывёт кораблик,
Словно лебедя полёт!

ЗИМНЯЯ ПЕСНЯ

Царство пышной седины
Распушило нынче лапы.
Ты не хочешь тишины,
Ветер, нанятый в сатрапы.

Хочется тебе бросать
Красоту снежинок наземь,
День и ночь не угасать,
Бушевать в слепом экстазе?

Брать в объятия прохожих.
На кого же ты похожий?

Х Х Х

Кто отгрыз половину Луны?
Кто стекло разбросал в вышине?
Приволок разноцветные сны
И повесил на белой стене?

Это вечер.
Но в душу мою
Сновиденья войти не хотят.
Я над лунною речкой стою
И надеюсь - стихи прилетят!

Х Х Х

Уныло плыли тени –
Деревья на ветру.
Пучком хитросплетений
Свой замыкали круг.

И тьма в меня вонзалась
Коварною стрелой,
И время приближалось
К отметке роковой.

Звездеющим горохом
Глядели небеса.
И ветер, вроде вздоха,
И месяц, как слеза.

Х Х Х

Вчера творились чудеса:
Парил над тёмными полями.
Они кричали мне: «Асса!»
Трепали радостно ветрами.

Творил сегодня чудеса,
Плясал грозою ненасытной.
И молний яркая коса
Летала ярко, самобытно.

Горланил гром.
Он был могуч
На злых драконах серых туч!

ЛЕТНИЙ ДОЖДЬ

Наконец у дождя перекур,
И пошлёпали тучи в курилку.
Солнце вновь разлеглось на лугу
И открыло бесплатно парилку.
О, мой друг, поспеши загорать.
Скоро тучи появятся снова,
Заберут знойный воздух опять,
Оскудеет и солнцево слово.
Злые капли тогда отомстят
И за жар, и за пот, и за сухость.
Вспыхнет влагой безропотный сад, -
Тяжела с милым солнцем разлука.

Х Х Х
 
… О сколько их, ушедших навсегда,
летящих где-то в вечной пустоте,
перевидала мудрая вода,
навечно воплощённая в дожде…