Людоедки с улицы Коммуны!

     Легенды Вятки

Время чтения 8 мин.

От автора.
Вымысел. Сцены жуткие,реальные, но взяты
из других жизненных эпизодов!
Просьба: людям чувственным, с повышенной нервной возбудимость, НЕ читать!

Пролог

Вятка. 1942 год. Кабинет следователя.

СЛЕДОВАТЕЛЬ:
Гражданка Морозова, расскажите об обстоятельствах убийства
малолетней Анастасии с целью людоедства?

МОРОЗОВА: Не я... Я...

А дело было так...

Чудных мест не счесть на Вятке!
Дом,
где воцарился страх,
Полон тайн, плодит догадки,
Оставляя боль в сердцах!

В честь Коммуны и Свободы
Перекрёсток назван был!
На углу том, Дом все годы
Тайны страшные хранил!

Год второй Войны Народной,
Полз по матушке земле!
По холодной и голодной,
"Тощей мухой на стекле!"

Да, в тылу сурово жили!
Но смеялись иногда!
Голову золою мыли,
А на ужин - лебеда!

А с газетой чтоб расстаться,
Есть дорога в туалет!
На странице оказаться,
Мог большой Вождя портрет!

Полегчало? Ждите кары,
Если кто-то донесёт!
Тут, хана! Встречайте нары!..
Может, просто, пронесёт!

Женщины, бывало пели,
Повод есть - взгрустнуть, всплакнуть!
Есть они всегда хотели,
Ну хотя б, хоть что-нибудь!

Всюду голод! Люди мёрли,
Тяжкий труд! В беде страна!
Мал кусок - не стрянет в горле,
Потерпеть! Пройдёт Война!

В Дом семейство подселили:
С мужем, Полю Клюкину.
Мужа, - звать-то как? - Забыли!
Хил и слаб, готов ко сну!

С ними дочь - лет двадцать, "львица",
Ава - А'вгуста в миру!
Двое деток, те в больнице,
Но, гляди, того, помрут!

Детки тихие в больнице:
Цвет их кожи - бирюза,
Ручки тонкие как спицы,
И огромные глаза!

Авы, нрав неугомонный
Жаждал что-то предпринять,
А на фабрике гармонной,
Так... работала, видать!

Не сидеть же всё на шее,
С голодухи не сдыхать?
Стала Поля-Пелагея
Санитарам помогать!

Муж старухи Пелагеи
Безучастен, терпелив,
Игнорировал затеи,
Был забит и мочалив!

Как семейство появилось?
- Неслучайно? Не жульё?
За какую ж, это милость
Им отдельное жильё?

Комнатка в полуподвале,
Говорят, что был замо'к!
Повезло им! Люди спали
В коридоре, кто как мог!

Их вселили не случайно!
Хлопотала, мол вдова,
Подкупила власти тайно
Клава вроде, Пу'кова!

Клава злобно: "Я - ПукОва!"
- Повторяла каждый раз!
Ну, а кто ошибся снова,
Получал с размаху в глаз!

Стало жить кряхтя семейство,
Клавы нюхая кулак!
Поселили их для действа,
А не просто, просто так!

В комнатушке раньше жили:
Дети, муж, Морозова!
Вусмерть мужа как забили!..
Безутешная вдова

В коридор переселилась,
Зло украдкой затая,
Ведь жилплощадь уплотнилась,
Раз неполная семья!

И Морозова Прасковья,
Беды, пережив едва,
Воспылала нелюбовью,
Хоть была и не права!..

Ава тайно, равнодушно
Самогон гнала тайком,
По чуть-чуть, и если нужно,
Пригубляла с огурцом!

Продавать, не продавала,
Угощала, если что...
И на вынос выдавала
Людям в форме, и в пальто!

И соседям наливала
Если им невмоготу!
Власть всё знала, но молчала
Чуя запах за версту!

Вот и Ава, с нею мама,
Надо ж как-то выживать?
Шли на рынок (место Храма),
Но не только покупать!

Есть свободная минутка?
Марш на рынок в "три ноги",
Продавать всем для желудка
С чем-то "вкусным" пироги!

Их продукцией сначала,
Обучая, по уму,
Клава Пукова снабжала!..
Клава знала, что к чему!

В пирожках была начинка,
В годы те, не без греха:
Неизвестная "скотинка"
Или чья-то требуха!

Если Ава "загуляет",
То соседям тоже рай!
Ава шумно наливает,
Тут, смотри, не прозевай!

В Доме чавканье бульона,
Слышен мат, без лишних слов,
Терпкий запах самогона
И зловонных потрошков!

Но никто не возмущался,
Жизнь голодная идёт:
Тут глядишь - глоток достался,
Здесь кусок перепадёт!

Повод есть? - Долой сомненья!
В Доме пьянка и восторг:
По работе - повышенье:
Пелагею взяли в морг!

А работа не простая:
Тяжела, не без греха!
Выжить бы, всю ночь таская,
В ведрах чьи-то потроха!

Потроха, как у животных,
Если вглубь слегка копнуть,
В голод нет позывов рвотных...
Лишь бы съесть чего-нибудь!

Стала Поля-Пелагея
Ночью "что-то" приносить...
Жить вдруг стало веселее,
Можно вдоволь "есть" и пить!

Ни о чём когда не знаешь,
Всяка пища хороша!
Что дадут, всё уминаешь:
Спит голодная душа!

На работе комсомолки,
С чем, не зная, пирожки,
Иногда шутили колко,
Пряча нервные смешки!

Губки синие блестели,
Ведь в начинке был жирок!
Глазки, щщурясь, веселели
И причмокивал роток!

Ава часто в просторечье
Поминала без затей,
Что с начинкой человечьей
Пирожки всегда вкусней!

Зек Степан

Тут намедни притащился
Зек залётный, буйный чел!
Говорят, он нагло смылся
Из ВятЛага (ИТЛ)!

Запах будто из сортира,
Всё ж, далёк лесоповал!
Весь в повадках "дезертира",
Нет сомнения - сбежал!

Как пришёл, нашёл - загадки!
Да, причём, средь бела дня!
И не выгнать! Хоть он - гадкий:
Всё же, дальняя родня!

Наспех, кое-как подмыли!
Из одежды - кто что дал!
Скудно молча накормили
Ждут, чтоб дальше "поканал"!

Тут пришли с "работы" в гости,
Поболтали: "всем назло"!
Погрустили, но без злости
Пригубили и пошло!..

Речи в Доме льются звонко
И движения легки,
Ведь на то и самогонка,
Всем развяжет языки!

Не дошли чуть-чуть до пляски,
Но у пьянки есть предел,
Стали вдруг сгущаться краски,
Так как "воин" окосел!

Рваться в бой он стал с гостями!
Дармоедами назвал!
Те, окольными путями...
Шмыг! "Герой" повествовал:

"Мёрз в окопах! Да-с, прохладно!
В них геройски погибал!
Бил фашистов, мол, нещадно,
И прикладом добивал!"

Ава резко возразила:
"Помолчал бы ты, ворьё!"
И ментами пригрозила,
Если будет гнать своё!

Тотчас Зек угомонился,
Наливай, опять просил!
Выпил, глянул, возбудился
От мужских избытка сил!

Чует Ава, глазки-щёлки:
"Добегу, мол, до гостей,
Те, оставили кошёлки,
Как отдам, вернусь скорей!"

Только Аву ветром сдуло,
Стёпа нервно закурил,
Бодро подскочил со стула
И к старушке подкатил!

Он припомнил вдруг, когда-то,
Ведь была по краже той,
Бабка в чём-то виновата,
Хоть была лишь - понято'й?

И подумал: как-то надо!
Отомстить, само собой!
Хоть стара и не отрада,
Дать силком любви мужской!

Муки совести не грызли,
Образ Авы: ножки, грудь!
Порождали блуда мысли:
"Страсти" надо бы приткнуть!

Уж не пил, но всё хмелея,
Непонятно, от чего...
Тут старуха Пелагея
Стала, вроде... ничего!

Ей сказал: "Люблю!" Три раза!
Так старушку он взбодрил",
Пелагея от "экстаза"
Навзничь рухнула без сил!

Но не без рукоприкладства!
Виноват во всём экстаз!..
Ведь не сильно, без злорадства...
Двинул ухарь ей меж глаз!

Зек потискал одеяло,
Под старуху подложил,
Страсти, жаль, не доставало...
Но, зато избыток "сил"!

На неё упал, почуя,
Затхлый запах в подолЕ,
Сжал, совсем не молодую,
Грудь без формы как желе!

За подол цеплялись руки,
Кожа, кости, две ноги!
Тело дряхлое старухи...
"Вот такие пироги!"

И понёсся как по кочкам,
Как джигит на кляче в ночь!
Бабка пукнула разочком,
Едкий запах гонит прочь!

Но, пока не остановка!
В мерзкой страсти, впопыхах,
Лишь менял он позы ловко,
Оскорбляя на словах!

Время шло и он трезвея,
Стал смотреть как на врага!
А под ним от страха блея,
Баба, страшная, Яга!

Взгляд его вдруг задержался
На старухе, в сей момент!
На мгновение он сжался,
Стал, почти что, импотент!

Это ж злобная старуха?
Подступила тошнота!
Почесал за шеей ухо,
Понял: баба, но не та!

В ней глазницы лишь белели!..
...Образ Авы: ножки, грудь!..
Зек обмяк, дойдя до цели!..
Только глаз уж не сомкнуть!
 
Как-то буднично, без страсти
Акт окончился "любви!"
Не пошло, видать, по масти,
Так обидно, хоть реви!

Сполз с добычи зек лениво,
Глазом злобно поморгал!
Вышло как-то не игриво,
В чём-то, видно, прогадал?

Карта чёрная злодею
Подошла, он зло сорвал:
Помутузил Пелагею!
Но не слишком! Так... устал!

Злые языки прознали:
После секса Поля бдит!
Из кишок выходят калы
И исчез радикулит!

Лёжа в страхе Пелагея,
Не сдержала горьких слёз!
Ей припомнилась аллея
Из стареющих берёз!

И по ней, она в припрыжку
В чисто поле понеслась!
Взвизгнула, увидев мышку,
Жизнь младая удалась!

Скоро свадьба, да с любимым!
Пусть, с не очень молодым!
С нежным, ласковым, ранимым,
И непьющим в хлам, и в дым!

Лето, солнце, шелест, птички,
В глазках солнце, синь и страсть!
Вот она уж у водички...
В речку голой улеглась!

И, любуясь стройным телом,
Размечталась без затей,
Представляла, как меж делом,
Родила аж семь детей!..

Вышла в капельках, любуясь,
Осмотрела ножки, грудь!
Губки сжала, словно дуясь!..
Что ж, пора в обратный путь!..

...Нет одежды! В травке смятой,
Несуразно, не у дел,
Тлел окурок желтоватый,
И дымок, стелясь, белел!

Тень накрыла это место,
Оглянулась, зло смотрел,
Беглый зек из-под ареста,
Наглый рот его чернел!

А она обратно к речке,
Спрятать тело в воду, в муть!
По воде пошли колечки,
Пусть... уж лучше утонуть!

Но, споткнулась и упала,
В беззащитной наготе!
Принимать вода не стала
Тело в юной чистоте!

Зек держал за ногу цепко,
Оборвался в страхе визг!
Как под градом в луже щепка,
По'ля билась в стае брызг!

Зашумели зло берёзы:
"Помогите, кто-нибудь!"
Зеку рисовались позы,
Взгляд хватал девичью грудь!

И пониже!.. - Изгибаясь,
Скрыть пыталась всё в подряд!
Зад, стыдливо округляясь,
Чуял похотливый взгляд!

Ниже талии, в печали,
Помнил Зек момент тоски!
Как в изгибах тела рвали
Злую душу на куски!

Застонал от возбужденья!
Вот, от страсти затрясло!
Вдруг ослаб, но на мгновенье,
И опять смотреть стал зло!

Поволок её за нОгу,
Там, где глушь, траву примял,
"Повезло", ведь недотрогу
В сети мерзкие поймал!

Навалился, тискал груди,
И тоненько застонал!
Оголил в волОсьях муди
И натужно задышал!

Пелагея задыхалась,
Не от боли, от тоски!
Озорной уж не казалась
Грудь, где тёмные соскИ!
 
Видно, поза надоела,
Полю враз перевернул
И к другой, уж части тела,
Злобно, в ярости прильнул!

Ухмылялся во всю рожу,
Понял, что, кажись, устал!
Он, с таким умом, похоже,
Камасутру не познал!..

...Пелагея, будто с пьяну,
Запинаясь, голышом,
В синяках, в волосьях драных,
Постучалась ночью в дом!

И её ж ещё на "славу"
Отходил "вожжам" отец!Родила, в итоге, Аву,
И забыла про "венец".

Не в почёте нонче жалость!
Жизнь прошла в напряге сил!
Ведь нужна для счастья - малость,
Чтобы кто-нибудь любил!..

Ава тут нарисовалась,
Чует: что-то здесь не так?
Поняла, но не призналась,
Будто в доме всё "ништяк"!

Помолчав, усугубили,
Что ж, пора "наверно" спать,
Самогонку ведь допили,
Зек улёгся на кровать!

Поманил ногою Аву,
Мол, давай, греби шустрей,
Пошалим, небось, на славу,
Раздевайсь, давай, быстрей!

Постращал, придумал кары,
Ава, убирав еду,
Предложила с матом нары
С видом на Кызыл-Орду!

Стёпа-зек привстал в кровати,
И опять погнал пургу,
Что её и бабку, кстати,
Всё равно "загнёт в дугу"!

Ава тоже попугала,
Обещала сдать в ЧеКа,
Или пнуть куда-попало,
И, причём, наверняка!

Разве с ним мутить охота?
Он в манерах прост и груб!
Мал, и худ, воняет потом,
Да ещё как пробка туп!

Но не долго препирались!
Стёпу трёп развеселил
И пока не передрАлись,
Аву взять силком решил!

Подошёл вальяжно в Аве,
Руку к попе приложил,
Был готов с ней хоть в канаве
Погасить любовный пыл!

Про любовь сказал три слова,
Пригрозил: "Давай! А то!.."
Шею Авы гладил снова,
Только Ава: "Ни за что!"

Но дала спины коснуться
И погладить по бедру...
Вдруг захочет окунуться
С ним в любовную игру?

Зек глаза закрыл от счастья,
Гладил бабьи ноги, грудь!
Звуки хриплые из пасти
Не давали всем уснуть!

Не был дамским зек умельцем!
И на речи был дебил!
Бабье розовое тельце
На любовь не раскрутил!

Если баба не захочет,
То, в сознании - не даст!
Ава мерзко так хохочет,
Обзывает: "Педер@ст"!

Зек взъярился, не сдаётся,
Он матёр, не лыком шит!
Всё равно любви добьётся,
Раз ружьё в штанах стоит!

Аве явно надоело:
Зад протёр рукой до дыр!
Титьки жамкал неумело,
Да и запах - кислый сыр!

Оттолкнув худое тело,
Стёрла слюни, поднялась!
Всхлипы слушать надоело:
Что ж, любовь не удалась!

Прошипела Ава злобно,
И, послав ко всем чертям,
Громко уфф-кнула утробно,
И сказала, чтобы сам...

Не сыграв, смешались шашки!
Бегал "воин-морячок",
Без штанов, в одной рубашке,
А меж ног стоял "стручок!"

Не дала и оскорбила,
Не прощают там... у них!
А с "пером" завалит силой
И, тогда... сколь хватит сил!

Мысли - это как цветочки,
И волнуют, и легки!
А когда в руках заточки,
Все реальности близки!

К горлу нож, и вот он Аву
На кровати разложил!
И с ухмылкой, на халяву
К секс-садизму приступил!

Ну, а ей куда деваться?
Без неё Все пропадут!
Пусть безрадостно отдаться,
Чем на кладбище маршрут!

Молча вышло полпроцесса!
Заодно зек Аву бил!
Бабка, отойдя от стресса,
Нож взяла, раз он дебил!

Подошла, уж, коль припёрло!
Надо бы ещё вчера...
Резала баранам горло,
Вот и этому пора!

Зек почуял, обернулся,
Бабка тихо подошла!
Как по маслу нож воткнулся
В сердце! Вот и все дела!

Тело мягко завалилось,
От ножа в груди "дыра"!
Кровь на Аву засочилась,
Значит, уж, вставать пора!

Ночкой тёмною стирали:
Вся в крови была "кровать"!
Думу думали, гадали:
"Ну, а труп куды девать?"

Как тащить? Обмякло тело,
Руки-ноги врозь торчат?
Как же труп сокрыть умело,
Он же стал тяжеловат?

Руки бы отрезать надо!
Да и ноги отрубить!
Ну, а черепушку гада
В Вятке ночью утопить!

Но не режет ножик руки,
Отчленить как ноги тут?
Громкий стук соседи-суки,
Как услышат, так сдадут!

Труп накрыли одеялом,
С виду, вроде бы он спит!
И сказать, что от скандала,
Как пришёл, так был убит?

Мусора ведь не поверят,
Раз не сдали, так в тюрьму!
Срок суровый всем отмерят,
А потом, на Колыму!

Ночью в страхе и тревоге,
Будто пьяного во двор:
Отчим - руки, бабы - ноги!
Потащили, взяв топор!

Не сбываются надежды:
Может быть топор был туп?
Но не рубится в одежде
Ненавистный, мерзкий труп!

Да, ещё луна взглянула!
Сколько горя с ним! Подлец!
С омерзеньем Ава пнула
Прям, в скукоженный конец!

Труп раздели, оголили,
Разложили... Топором
Руки-ноги отрубили,
Ну и голову, потом!

Рёбра тощие забрали,
Может быть, пойдут на суп,
А кишки дерьмом воняли,
Мясо в жилах - мерзкий труп!

Шкура кислым пОтом пахнет,
С мясом тощим по костям!
Кот не ест, коль съест чахнет,
Значит, не скормить гостям!

Опослся, трясясь смертельно,
Закопали как могли!
Ну, а голову - отдельно,
Чтобы, вовсе не нашли!

А Морозова Прасковья,
Наблюдала, как могла!
Зло блестели глазки совьи,
Побоялась, не сдала!

Рёбра тощие варили:
Запах глистных тухлых рыб!
Нос заткнув, в помойку слили!
Ну, совсем никчёмный Тип!

Жизнь смирённая настала!
Ну, а Ава, если что...
Ублажала, наливала
Людям в форме, и в пальто!

Клава думала иное:
"Зек был стар..." - Кричала зло:
"Мясо надо молодое,
Чтоб "жевалося" легко!"

Настя

Мухи белые взлетали,
На'чали снежок мести,
Аве с рынка в "гости" дали
Девочку, годков шести!

Коль, родители забыли, -
К Аве с бабкой на откорм!
К ним её определили,
Чтоб достигла "вкусных" форм.

А девчушка озорная,
Глазки цветом - бирюза,
Шейка тонкая такая...
И огромные глаза!

Ей досталась злая доля!
Но звала свою "родню":
Тётя Ава, баба Поля,
Ела раза три на дню!

Счастье было под ногами:
Сытый, мерный ритм и путь,
Но, голодными глазами
Съесть хотела что-нибудь!

Дни летели, в тихий вечер
Поступил извне заказ!..
Биться в стены стал вдруг ветер,
Словно чуя злой приказ!

Режут в холод, уж, скотину,
Ведь она же, где-то есть?
Надо встретить Годовщину
Октября, и спеть, и съесть!

В Праздник солнце и прохлада!
Можно рюмку и "грешки"!
И под это съесть бы надо,
С чьим-то мясом пирожки!

Спит девчушка озорная,
Видит розовые сны,
Рядом, шепчутся, гадая,
Ава с бабкою, мрачнЫ!

Ава тихо про детишек:
"...Из больницы их попрут,
Не читать им на ночь книжек,
Тихо с голоду помрут!

Не смогу ж я Настю нонче
Взять, пустить на пирожки!
Значит, молча нас прикончат,
Разом выпустив кишки!"

Бабка думала иначе:
"Если Настю не убьём!
Смертью все тогда собачьей
За забором и помрём!

Значит, резать мне придётся?
Страшный грех! Как я снесу?
Может, что-то мне зачтётся,
Остальных ведь я спасу?

Но, потом другие "Насти"
Будут! - Боже, упаси!
И от этой злой напасти
Никого уж не спасти!

- Нож взяла, в руках вертела,
Вспомнив молодость свою,
Как детей любить хотела,
- А теперь дитя убью?"

А Морозова под дверью
Замирая, всё ждала:
"Ну, давай же! Я б со смертью,
Всех в НКВД сдала!

Я - идейная, такая!
Вас бы к стенке! А потом,
Мне б досталась угловая
Комнатушка, да с замком!"

Тут, вдруг девочка проснулась!
Слыша тихий разговор,
Испугалась, встрепенулась,
А в глазах немой укор!

Нож увидев, подбежала
К бабе Поле, в тот же миг,
Не по детски прокричала:
"Ой! Не надо! Чик-чик-чик!"

Крик, Морозова заслыша:
"Ой! Не надо! Чик-чик-чик!"
- В дверь вскользнула словно мыша,
Чтоб узреть кровавый миг!

Бабке Поле стало стыдно,
Что удумала убить!
Страшно вроде и обидно
Так впустую жизнь прожить!

Но корить себя не стала,
Мол досталось поделом!
Призадумалась и встала,
Про кулак забыв с ножом!

Тут Морозову взбесило,
Рушился коварный план!
Вспомнила, как раньше было:
Муж, побой да стакан!

Мужа невзлюбила сразу,
Но слаба на передок!
Ну, а он её - заразу
"Полюбить" лишь пьяный мог!

Да ещё любил он драться...
... Не до этого пока,
Ведь опять могла остаться
Без каморки и замка?

Вспомнила: всех пела громче;
Нож точить - так к кузнецу,
Чтоб потом могла прикончить
Хоть барана, хоть овцу!

К бабке прыгнула, припёрло,
Руку дёрнула с ножом...
...По дуге, задело горло,
Все застыли, а потом...

Настя бедная лежала
С широко раскрытым ртом,
Кровь тихохонько журчала,
Прячась под половиком!

Тут Морозова как взвыла:
"Ой, убили!", - на весь Дом!Руку бабки отпустила
С окровавленным ножом.

Думала про облегченье:
Раз убийство, посему:
Ей: жилплощадь - расширенье;
Аву с бабкой, да в тюрьму?

Бабка Поля тихо выла,
Нож - в руке! Кровь - в рукаве!
Может быть ОНА убила?
- Мысль стучала в голове!

Ава в страхе материлась!
Мысли зрели на бегу,
Но, потом остановилась
Впопыхах на берегу!

На снегу, хрипя сидела,
Шмыгал нос, а слёзы в рот!
Может быть не зря, за дело
Стражи взяли в оборот?

Их на МОПРа: Аву с Полей!
А Морозову - домой!
Пусть живет пока на воле
Между небом и землёй!

Аву с Полей допросили!
Не помог и мордобой!
Но домой не отпустили:
Случай, дескать, не простой!

А Морозова рыдала!
Поняла, сотрут в труху!
Заикаясь рассказала,
Хныча, всё как на духу!

И её в тюрьму закрыли,
Очень ушлая, хитра!
Преступление раскрыли,
Доложить должны с утра!

Ночью Полю задушили!
Слух прошёл, видать, Она!
Но, сначала мерзко били,
Чтоб помучалась сполна!

Ну, и с Авой - та же участь!
Весть сорока принесла!
Чтоб за смерть страдала, мучась,
И не сразу умерла!

Ава спомнила детишек,
Цвет их кожи - бирюза!..
По щеке её скатилась
Красноватая слеза!..

Эпилог.

Утро принесло напАсти!
Поднялся в Управе вой!
Драли оперов в спецчасти
И мутузили конвой:

"Как такое допустили?
По приказу самосуд?
Может быть не тех убили?
С нас семь шкур за них сдерут?"

И, искали, и "пытали",
Кто пустил зловредный слух?
Всё же, плюнули, устали,
И скандал совсем утух!

Над Морозовой Прасковьей
"Пролетел тупой топор"!
И опять, сурово вновь с ней
Был серьёзный разговор!

Сопли счастья утирая,
Остальное - всё потом!
Ей досталась угловая
Комнатушка, да с замком!"

Вещи тех, - все за ограду!
И, приняв надменный вид,
Поняла, что делать надо!..
В общем, Клава объяснит!..
03.06.2025