Нож в столе

(Для жен вокала)
За окном дождь, бьёт по крыше дробно.
Пустота в глазах, что слепа, то утроба.
На столе нож, он давно здесь прописан,
Выбивает искры из дней, что не списан.
Небо в серых пятнах, как чужая кожа,
И слова застряли где-то между ложем
Из разбитых грёз и огня окурков.
Каждый вздох — прощание с ветром, что лукав.

Припев
Нож в столе, как якорь в мёртвой глади,
Отражает боль, что лежит на грани.
Где-то там кричит забытая струна,
Что не выбрала ни рай, ни сатана.
И скрипит на зубах эта горечь старая,
От которой не избавит ни одна гитара.


Я хожу по кругу, тени вслед ползут,
Разрывают плоть, рвут на части суть.
Каждый нерв натянут, как струна порвётся,
И никто не знает, чем это обернётся.
Может, сном глубоким, может, хриплым криком,
Или просто эхом, что летит над пиком
Из надежд разбитых, что в пыли лежат,
Отражая холод мёртвых лампад.

Припев
Нож в столе, как якорь в мёртвой глади,
Отражает боль, что лежит на грани.
Где-то там кричит забытая струна,
Что не выбрала ни рай, ни сатана.
И скрипит на зубах эта горечь старая,
От которой не избавит ни одна гитара.


И никто не спросит, почему так стало,
Почему душа за окном пропала.
Только нож сверкает, принимая свет,
Оставляя в сердце жгучий, долгий след.
Забери меня, ночь, в свои чёрны руки,
Заглуши этот вой, эти вечные муки.
Пусть последний выдох будет тише сна,
И не дрогнет больше эта тишина.

Припев
Нож в столе, как якорь в мёртвой глади,
Отражает боль, что лежит на грани.
Где-то там кричит забытая струна,
Что не выбрала ни рай, ни сатана.
И скрипит на зубах эта горечь старая,
От которой не избавит ни одна гитара.