Раб страстей

Есть в человеке светлая душа,
Искра Творца, божественное пламя.
Но рядом с нею, шёпотом греша,
Стоит соблазн, расставив сети в яме.

Он многолик, коварен и лукав,
Приходит в дом под маскою веселья.
То в рюмке блещет, разум оковав,
То в дыме сизом дарит сны похмелья.

Вот муж и сын, вчера ещё оплот,
Надёжный друг, заботливый и смелый,
Сегодня ищет, где б достать на счёт,
Чтоб разум сжечь отравой ошалелой.

Его глаза, что так тепло глядели,
Теперь мутны, в них пустота и страх.
Он раб бутылки, раб своей постели,
И мир его распался в пух и прах.

А вот другой, игрок, азарта жрец,
Он ставит на кон честь, семью и дом.
Ему не важен ни отец, ни жнец,
Лишь только скрип рулетки за столом.

Он ищет «дозу» — выигрыша миг,
И ради этой призрачной удачи
Готов на подлость, на обман, на крик,
Не видя слёз, не слыша детских плачей.

И третий есть, кто в поисках нирваны
Впускает в вены леденящий яд.
Его удел — кошмары и обманы,
Его дорога — в самый тёмный ад.

Все эти страсти — не забава, нет!
Не слабость воли, не дурной каприз.
То — дьявольский, безжалостный обет,
Что тянет душу неуклонно вниз.

Он убивает в человеке свет,
Стирает личность, гасит божий дар.
И вот уж человека больше нет —
Лишь оболочка, что горит в пожар.

И увещанья здесь — пустые звуки,
Не тронут сердце, что давно мертво.
Напрасно простирать в молитве руки
К тому, кто выбрал злое божество.

И я скажу, хоть речь моя сурова,
Тому, кто делит с этим рабом кров:
Коль не поможет убежденья слово,
То рвите цепи тягостных оков!

Поставьте выбор, жёсткий, как клинок:
«Иль брось отраву, или прочь иди!
Иль выбирай семью, или порок,
Но третьего не будет,и не жди!»

Жестоко? Да. Но жизнь будет по жёстче,
Когда хоронишь близких заживо, любя.
Спасая их, спасаешь, между прочим,
И душу, и детей, и самого себя.