В чём разница между порнографией и эротикой

Есть два пути, чтоб описать влеченье,
Два разных языка, две разных цели.
Один — паденье, самозабвенное мученье,
Другой — полёт к заоблачной купели.

Один — животный крик, что жаждет плоти,
Другой — души божественный порыв.
Один — в трясине, в липкой позолоте,
Другой — на пике, бурю сотворив.

Что есть порнография? Лишь ремесло.
Холодный взгляд, что ищет только тело.
Ей чувство незнакомо, ей смешно
Всё то, что выше низкого предела.

Она, как лекарь, режет на куски
Живую ткань любви, лишая тайны.
Её герои — маски, манекены, далеки
От душ, что ищут встречи неслучайной.

Она покажет жест, движенье, позу,
Но скроет то, что их одушевило.
Она подобна как сорвёшь ты розу,
И бросишь в грязь, цветочную могилу.

В ней нет намёка, нет игры теней,
Нет трепета, предчувствия, томленья.
Лишь голый факт, что с каждым днём бедней,
Простое утоление хотенья.

Но есть эротика. Она — искусство.
Она не обнажает — лишь приоткрывает.
Она волнует нежное предчувствие,
И в полумраке тайну оставляет.

Её язык — намёк, метафора, деталь:
Упавший локон, линия плеча,
Взгляд, устремлённый в призрачную даль,
Свеча, что плачет, трепетно шепча.

Эротика — о душах, не телах,
Хотя тела в её объятьях страстны.
Она живёт в сомнениях, в словах,
Что шёпотом произнесены напрасно.

Она покажет не само слиянье,
А то, что происходит до и после:
Надежду, нежность, трепет ожиданья,
И грусть, что остаётся в мире возле.

Она — про человека. Про его
Стремленье к красоте, к другому сердцу.
В ней страсть — лишь часть чего-то одного,
Что открывает в вечность дверцу.

Где порнография — лишь механизм,
Эротика — великая стихия.
Одна — животный, низкий эгоизм,
Другая — гимн, скорее литургия.

Смотря картины иль читая,
Спроси себя, что видишь пред собой:
Лишь тела акт, где страсть кипит пустая,
Иль двух людей, повенчанных судьбой?

Одно — для похоти, что быстро гаснет,
Другое — для души, что ищет свет.
Одно — уродливо, другое же — прекрасно.
Вот в этом, друг мой, весь и есть ответ.