Мария Магдалина

Суббота стояла, как вечность.
Дыханье сжимало мне грудь.
Как вынести день-бесконечность,
Ведь к Богу закрыли нам путь?

И тень опустилась на город
Без времени, звука и слов.
И мрак бесконечный, и холод
Царят снова в мире грехов.

Мы молча сидели до света,
Считали мгновенья до дня.
Людей души в траур одеты,
И жизнь нам зачем без Тебя?

Идём в предрассветной дороге.
В глазах и сомненье, и страх.
В сердцах затаились тревоги,
И тяжесть тоски на плечах.

И камень, и стражи у гроба
Пугали, кто Мира несёт.
К концу приближалась дорога,
Ускорился времени счёт.

Стоял нерушим у гробницы
Тот камень, как вечный закон, —
Но вдруг, словно лёгкая птица,
Отва;лен тяжёлый заслон!

Ни стражей, ни мрачной охраны,
Лишь шёпот тревожных шагов...
И мрак перед ними, как рана,
Раскрылся в молчании слов.

В пещеру я робко спустилась,
Искала Учителя там...
Но лишь пустота затаилась,
Упала надежда в обман.

И я зарыдала в молчанье,
И слёзы полились из глаз —
Вся скорбь и моё упованье
Разбились в отчаянье в прах.

Но вдруг — в той печали глубокой,
Где сердце стонало без слов,
Два Ангела в белых одеждах
Явились у тёмных валов.

Они, светозарные, нежно
Спросили: "О Жено, зачем
Ты плачешь, смиренная, грешно?
О ком твоя скорбь иль над чем?"

И я им сказала с рыданьем,
Склонившись на каменный пол:
"Учителя, верно, забрали?
Не ведаю, где теперь Он..."

Обернувшись в слезах, без дыханья,
Я вдруг увидала Того,
Кого так искала в страданье,
Но я не признала Его.

Я думала: то вертоградарь,
Хотела просить Самого,
Что если взял Тело Господне,
То пусть бы отдал мне Его!

И мрак разошёлся уступом,
И Свет ослепил будто снег.
Учитель стоял неузнанный
Стоял, как простой человек.

Он тихо спросил, не с упрёком,
А с лаской, пронзающей свет:
«О Жено, что плачешь ты горько?
Кого ищешь в сумраке бед?»

И я, пребывая в смущенье,
Что Некто стоит предо мной,
С тем жарким последним стремленьем
К Нему обратилась с мольбой:

«О, если ты взял Его, я умоляю,
Поведай мне, где положил, —
Я очень прошу, расскажи, заклинаю,
Где Тело Пречистое скрыл?»

В тот миг, как заря над горою,
Душа возгорелася вдруг,
Он молвил одно лишь: "Мария!" —
Залило всё Светом вокруг.

Лишь имя — так просто и нежно,
Как детство, иль дом, иль весна,
И снова сказал мне: «Мария!»
Мой мир пробудился от сна.

Позвал меня громко: «Мария!»
Тут сердце, как воск, истекло.
Ведь жив Он! Воскрес! Господин Мой!
Я в мгновенье признала Его!


В глазах моих слёзы горели,
Весь страх, как лавина, сошёл.
И Светом мне душу согрели:
«Он – Жив! И Он – здесь! Он пришёл!»

И, узнав Его, я подбежала,
Вмиг припала к ногам я главой,
И с горячей любовью шептала:
«О Господь! Ты – Воскрес! Ты – Живой!»

Своим взглядом меня Он коснулся,
Его Голос простёрся волной:
«Не касайся Меня», — улыбнулся, —
«Не взошед Я к Отцу на Покой.

Так иди — возвести непременно
Братьям верным, смиряя свой глас:
«Восхожу Я отныне на Небо,
К Богу Вашему, Богу для вас!»

Сколь слова те мне сладостны были,
Сколь Великой была моя весть!
Радость Миру и людям явили:
«Наш Господь, что тридневен, Воскрес!»