Мне стала возлюбленной в целом Земля

Увы я не встретил другую любовь,
чтоб век волновала мне жаркую кровь,
чтоб больше покоя её я ценил,
чтоб был не влюблён, а всецело любил.

Мне стала возлюбленной в целом Земля:
Лаура моя, Беатриче моя!
Она - горы, реки, леса и поля...
Границ я не вижу, лишь ширь и края!

Все кто её ранит мне недруг и хам:
политики что раздувают бедлам,
и кто рвёт цветы, травит море, жжёт лес...
Кто выше её ставит свой интерес.

Люблю тех кто славит её красоту
будь бабочка то, соловей, куст в цвету,
любой человек... Тот и лучший мой друг,
и с теми готов разделить я досуг.

Но больше всего я люблю быть лишь с ней,
и слушать как птицы поют и ручей,
и слушать дыхание волн, словно пульс,
и видеть как катится жемчуг их бус.

Люблю в море северном видеть китов,
а в Чёрном улыбки дельфиновых ртов.
Люблю перекаты стремительных рек,
таёжную глушь и её саундтрек.

Люблю видеть Солнца рассвет и закат
в глухой тишине и под звуки цикад.
И алый и розовый и золотой,
чернильный, и грустный —туманно-седой...

Люблю видеть магмы горячий поток,
что вырвался с жЕрла как огненный сок,
люблю удивляться как гейзер бурлит,
и в небо фонтаном туманным сопит.

Люблю лечь на поле и в небо смотреть,
и с облаком взглядом тихонько лететь,
люблю разнотравья душистый бальзам
ноздрями тянуть, словно горный нарзан.

И слушать кузнечиков звонкий оркестр,
и взглядом лакать красоту что окрест,
и вспомнить влюблённый момент и порыв,
прищурясь или вовсе два века прикрыв.

Любовные пляски двух разных людей...
их выдумал, в шутку, нам злой чародей!
Различья ума и различья сердец
различны как пух и застывший свинец.

И если кто смог век прожить сообща,
свободу сменяв на душистость борща,
а может и души в единое слить
тот смерть, словно сон, смог уже пережить.