Тишина до звука

Сегодня я слушал, как знакомый пытался сыграть Лунную сонату.
Он играл неуверенно — всего несколько аккордов, да и те немного сбивчиво.
Но вдруг я услышал это иначе.

Не как неумелую попытку, а как миниатюру.
Как телесное воспоминание о сонате.
Не точное, не завершённое —
но честное.

Будто он не играл её —
а позволял ей звучать через себя, через «я не я».
И эта хрупкая форма, где каждая нота — почти,
вдруг оказалась более настоящей, чем идеальное исполнение.

Каждая попытка — как шутка,
каждый аккорд — как след прикосновения.

И, может быть, так и звучит Лунная,
когда никто не пытается её сыграть,
а просто разрешает ей быть.
 
Есть тишина,
которая не ждёт.
Она не тянется к ноте.
Не тоскует по её отсутствию.
Она просто есть —
как воздух между вдохом и выдохом.

Эта книга живёт там.

В той паузе,
 где слушание становится больше, чем слышание.
В том моменте,
 где тело улавливает то,
 что ум не успел поймать.
В попытке удержать чувство —
 и в боли,
 что доказывает: оно действительно было.

Здесь будут слова.
Не потому что они справляются.
А потому что помнят звук
 почти-памяти.

Это не теория музыки.
Не философия искусства.
Не карта чувств.

Это — то,
 что остаётся,
 когда звук прошёл сквозь тебя
 и оставил форму.