Памяти Сергея Есенина

И похабничал ты и скандалил
Для того, чтобы ярче гореть.
И ласкал, и карябал, и жалил,
И во славе мечтал умереть.

Эх, Серега, душа нараспашку,
Цвета хлебного поля власа,
Не одну пропустил ты рюмашку,
За горящие страстью глаза.

Много женщин тебя любило,
Да и сам ты любил не одну,
Может впрямь, за то лютая сила,
Пристрастила тебя к вину.

Бесконечные буйные ночи,
А на сердце горячем тоска,
За страну, что любил ты очень,
За тяжелую жизнь мужика.

Дух бродяжий, рубаха парень,
Буйство глаз, половодье чувств,
Сладострастным пьянящим дурманом,
Полыхал ты в угаре безумств.

По простым, по рязанским законам
Умирял ты свой бешенный пыл
Но с заметным особым поклоном
Относился к полям, что любил.

К тем краям, что ты рос под кленом,
Где резвился на желтой траве,
К воробьям, и грачам, и воронам
И рыдающей в ночь сове.

Все мы, все мы конечно тленны,
Но твой слог неуемно живой,
Неподвластен орде погребенной,
Все такой же бедово-шальной.

Все такой озорной и задорный,
С тонкой стрункой грустинки в словах,
Беспокойный, мятежный, упорный, ,
С терпким привкусом на устах.

То, что грезилось, то и сбылось,
Слышишь песни звучат вдалеке,
Про измятую чью-то невинность,
Проституток в ночном кабаке.

Глухарей, голосящих со звоном,
Нежность грустной русской души,
Не опавшего, а зеленого,
Одурманенного в сельской глуши.