Сцена вторая трагедии Иисус

               Иисус

               трагедия


                СЦЕНА II

Ночь. Полнолуние. Иуда Искариот стоит перед дворцом
первосвященника Каиафы на восточном склоне горы Сион


                Иуда Искариот

               Ночь так глуха, мертва и безнадёжна.
               Что ж медлю я, в сомнениях стою?
               Душа полна тоскою невозможной
               Как будто перед бездной на краю.
               Сомненье — зверь безликий и опасный            
               Мне когти запускает глубже в грудь.
               В Иисуса верил, видно, я напрасно —
               Не тот он для спасенья выбрал путь.
               Так верилось, что близится свобода,
               Свобода здесь от римского орла.
               Свобода голубого небосвода,
               Что нам навек от пращуров дана.
               Так верилось, но, видимо, впустую.
               Три года мы уж следуем за ним.
               Вступили на тропу мы роковую —
               Был он и почитаем, и любим.
               Так было много веры и сомнений:
               Мессия ли ведёт нас за собой?
               Мы не внимали разным толкам мнений,
               Но не всегда в душе царил покой.
               И чаще всё к нему мы приступали:
           — Доколе будешь души ты томить?
               Коль ты — Мессия, то скажи, чтоб знали
               И о тебе могли провозгласить. —
               Но никогда не отвечал он прямо:
           — Не верите? А я вам говорил —
               И повторял с улыбкою упрямо —
               Отца дела всегда лишь я творил.
               Люд приходил и уходил, смущаем,
               И говорил — Не тот ли он Иисус,
               Отца и мать которого мы знаем? —
               Лукавый не вводи нас во искус!
           — Что добрым может быть из Назарета? —
               Так даже говорил Варфоломей,
               И были все смущаемы при этом -
               Скользил в словах тех искуситель-змей.
               Тут многие Иисуса покидали -
               Неверием наполнились сердца,
               И только мы, Двенадцать, шли с ним в дали,
               И я решил держаться до конца.
               Спросил тогда он, взгляд его был светел:
           — А не хотите ль тоже вы уйти? —
               Молчали все, и Пётр за всех ответил:
           — Ты - Жизни Свет. К кому же нам идти? —
               Но время шло и я, глупец последний,
               Увидил столько всяческих чудес,
               Что ране мог бы то почесть за бредни,
               Те, что во снах приносит часто бес!
               Увидел я вдруг чуда исцелений -
               Прозревших смех, немых оживший хор,
               И Лазаря Святое воскрешенье -
               Так я уверовал в Мессию с этих пор!
               Я помню, как кричали — Сын Давидов,
               Сын Божий, милуй Милостью меня!
               И отвечал Он со смиренным видом:
           — Будь исцелён - ты Верой спас себя. —
               С такой Он верой принят был в народе,
               Что хоть сейчас бы стать Ему вождём
               И всякий был как самострел на взводе,
               И всяк мечтал — На смерть мы с Ним пойдём —
               Сомнений больше нет, что Он Мессия,
               И Царство Божье Он построит здесь!
               Но дни за днями быстро проносились,
               И не случалось большего наднесь.
               Речами непонятными смущая,
               Он не скрывал воззренья своего:
               Что не на мир он Царство возглашает,
               И — не от Мира Царствие его.
               Нет, так нельзя, решил я, размышляя.
               Что проку, что скрывается Иисус?
               Его столкну я с этой "волчьей стаей", —
               Что властвует. Победы я дождусь.
               Сомнений нет — Мессии быть у власти!
               Его на трон хитро я возведу.
               Не ждут первосвященники напасти,
               К которой я их тайно подведу.
               Пусть думают, что — предаю Иисуса,
               А я Его лишь сделаю Царём.
               И своего в том Царствии добьюсь я:
               Владыка — Он, я — казначей при Нём.
               Простит ли Он мне мнимую измену?
               Должно, простит. Он сам учил прощать.
               На трон взойдя, ужель Он перемену
               В судьбе Своей сумеет отрицать?
               Он высоко над нами вознесётся
               Царь Иудейский, Назорей Иисус!
               И от Него народ не отречётся,
               И к славе той я тоже прикоснусь.
               Да будет так — Аминь! Но всё ж — довольно.
               Уходит время. Случай нас не ждёт.
               Я слишком размечтался тут привольно,
               А звёзды в небе уж наперечёт.

Иуда приближается к воротам дворца первосвященника Каиафы
Навстречу ему из темноты выступают два охранника


               1-й Охранник

               Остановись! Не подходи, убогий.
               А то тебя пощекочу копьём.
               Не обивай светлейшие пороги
               Ты ночью тёмной, так же как и днём.

               Иуда Искариот

               Здесь ждут меня. Скорее доложите:
               Иуда с вестью важною пришёл.

               1-й Охранник

               О, Бог Ты мой! Судеб Ты всех Вершитель,
               Кого Ты к нам заблудшего привёл?

               2-й Охранник

               Забыл ты Каиафы приказанье?
               Придёт Иуда в неурочный час,
               Так тотчас же к нему без колебанья
               Его вести вдали от зорких глаз.

               1-й Охранник
   
               (смутившись)

               Тогда спеши. На страже тут я буду.
               Не мешкая его к нему веди.
               Покараулю тут один, покуда
               Спокойно всё, как вижу, впереди.

2-й Охранник вмести с Иудой скрываются за воротами дворца Каиафы

                продолжение следует

http://stihi.ru/2024/07/06/1997