Жил-был Миша косолапый

Жил-был Миша косолапый
В своей тайге, в своём лесу.
Горя не знал, беды не хапал,
Не трогал зайца и лису.
Бывало, подзатыльник волку
Отвесит, чтобы не скучал.
И кабану, чтоб было толку,
Пинка, чтоб не озорничал.
 
Свои охотничьи угодья
Берёг, как деды завещали,
Которые орлам германским
Немало перьев пощипали.
И петухам из под Ламанша
Люлей когда-то наваляли.
 
Волку  Османскому,  бывало,
И зубру пшекскому немало
И Лосю свейскому  досталось,
Промеж рогов  наприлетало.
Деды могли б гордиться внуком
Но только вот какая штука…
 
Наш  Миша как-то приболел
И к нему доктор подоспел.
Заморский вшивый докторишка
В пенсне, с аптечкой  и в манишке.
И как давай его лечить,
Мол, нужно Мишке курс пропить.
И подливает гнида зелья.
Пей, Мишенька, не знай похмелья.
И вот под этот, под шумок
Припёрлись в лес, кто только смог.
 
И карабахский конь педальный
С тележкой тухлых помидор.
Козёл, конечно, винторогий,
Урюк тащил с памирских гор.
И снежный ирбис в тюбетейке,
И леопард, взяв  Арарат.
Кто  у себя не пригодился,
В лесу устроили разврат.
 
Нагадили по беспределу,
Сожрав малиновый запас.
Всё что смогли, то сразу съели
На весь лес положили глаз.
Плодились как из пулемёта,
В лесу, в отдельных закутках
Не слышно куропатки взлёта,
И не видать оленьих глаз.
 
Проснулся Миша, всюду пустошь,
Глаза протёр, ну что за хрень.
Козлы сожрали всю капусту,
От ирбиса бежит олень.
Педальный конь забрал полянки,
Где раньше местные толпой
Делились, кто что заработал,
Мёдом пчела, Хряк колбасой.
 
Вы охренели, сучьи звери.
Взревел медведь, Едрёна мать.
Сучата пришлые посмели
Почти весь лес разворовать.
И понеслась теперь забота
Вернуть опять, как было, вспять.
Повыгонять шакалов роту,
Гиен и леопардов рать.
 
Мораль сей басни такова:
Не пейте, Мишеньки, скрамного,
С тем, с кем знакомы вы едва,
Особо крепкого спиртного.
Над всем, что здесь происходило,
И всё, что можно было слушать,
Орлана тень вблизи парила,
Льва с Лондона торчали уши.