Душа моя часы заводит

Куда заброшены сандали,
вон те мои, а эти чьи,
я думаю о том вы знали,
макая музыку в чаи.
Душа моя часы заводит
отдать её на брудершафт,
пусть дьявол с чёртом хороводят
а я займу любви ландшафт.
Лечу всё время к милым в гости,
там кости в руки подают,
иль шахматы глазами постно,
иль шляпой горестно махнут.
Не надо мне руля в дороге,
печаль взобралася на грудь,
я всё считаю нынче слоги,
что б в сердце мне Рошаль вернуть.
Дороги севера лесные,
избёнки вечера тоска,
и скирды и глаза косые,
звенит вечерняя коса.
Народ простой работолюблив
и молоко, горбушки кус,
а сено, изгородь погуглив,
глазком от утра отрекусь.
Ночные сны так коротки
никто не скажет: “доброй ночи,”
никто не даст своей руки
что б в даль глядели вместе очи.
Вот монастырь, ты где то рядом,
твоя душа парит с утра,
нас разделяет небо с адом
и горький вкус моих утрат.
Не надо пить мне кружку яда,
мы в этой жизни два в одном,
и улыбнуться надо рядом,
сердца слились, как дальний гром.
Нас стрелы викингов не ранят,
косые взгляды не нужны,
в монетах герб, двоякоглавен,
сотрут века его следы.
А я стою у чаши веры
ты вышла в зареве луча,
я ослеплён в сияньях сферы,
в ней колокол молитвенно звучал.
Я вечный раб, гордыня страждет,
и вечно пьяный соловей,
я совершу сегодня кражу,
а ну ка рюмочку налей.
О я купаю тебя взглядом,
где наши бурные мечты,
о ели тень сомкнётся рядом
нам под луной одним цвести.
О щёки вы в преданьях нежны,
глаза нырнули в омута,
звените ангелы надежды,
струной священного альта.