Россия внутри света - Ч. 11

«Россия внутри света» — это не просто сборник поэм,
а как евангелие любви к Родине,
пронесённой через города, леса, слёзы, вечность.
Это — восхождение духа через любовь к земле,
где каждый горизонт — откровение,
и каждое место — частица тебя.

---------------------

I. Почему я люблю Россию

I.
Потому что, когда я молчу —
она говорит за меня.
Не громко,
а как берёза в тумане,
как снег на плече,
как взгляд бабушки,
который всё понял
ещё до вопроса.

II.
Потому что в её земле —
не только пыль,
а голоса тех,
кто шёл до конца,
не ради славы —
а ради нас.
И это дыхание
в каждом шаге
по полю,
по лесу,
по улицам старых городов.

III.
Потому что у неё
глаза матери,
что не упрекает,
даже когда больно.
Только смотрит —
и любит.
Всегда.
И тише, чем Бог.

IV.
Потому что у неё
нет страха
быть собой.
Грубой — и нежной.
Молчаливой — и безмерной.
Мудрой —
без громких слов.
Святой —
в простой воде из колодца.
И в каждом трещином кресте —
она живая.

V.
Я люблю Россию,
потому что она
не требует доказательств.
Она — как свет.
Он или есть,
или тебя нет.
И если ты горишь —
значит, ты с ней.

VI.
Потому что даже в чужих странах
я слышу —
тишину родного поля.
Потому что даже среди небоскрёбов
я ищу её небо —
бескрайнее,
как прощение.
Грусть её —
моя нежность.
Пыль её —
моя сила.
Слеза её —
моя песня.

VII.
Я люблю Россию,
потому что не могу не любить.
Это не выбор —
это жизнь.
Это боль,
которая лечит.
Это любовь,
которая молчит,
но остаётся —
всегда.

VIII.
Потому что, когда я ухожу —
она ждёт.
Когда падаю —
поднимает.
Когда забываю —
шепчет изнутри:
"Ты — мой.
Ты — свет.
Ты — Россия."

II. Поэма: Сердце из камня, пульс из вечности

I.
Он не говорит.
Он — стоит.
Словно память,
что не нуждается в словах.
Словно голос,
который слышит тишина.
Московский Кремль —
это не башни.
Это сердце,
пульсирующее сквозь века.

II.
Здесь —
земля,
что помнит шаги царей,
и тех,
кто клал в фундамент
не камни —
а будущее.

III.
Здесь —
колокол,
что звонил и в радость,
и в беду.
Здесь —
иконы,
что плакали,
когда сжигали книги.
Здесь —
тень венценосных,
и дыхание простого воина,
что умирал,
не дожив до победы.
Здесь — всё.

IV.
Кремль не стар.
Он — вечен.
Потому что в нём — корень.
Потому что в нём — начало.
И если Россия — тело,
то Кремль — её душа,
обнажённая до зова крови.

V.
Соборы внутри —
не камень,
а песня,
которую поют глазами.
Потому что слова —
уже не могут донести
эту высоту,
эту глубину,
этот свет.

VI.
Красная площадь у подножья —
не площадь.
Это страница,
на которой народ
пишет вечность.
Слезами.
Тишиной.
Подвигом.
Любовью.
Песнями.

VII.
Он видел всё.
И всё — сохранил.
Не для себя.
А для нас.
Чтобы, глядя на него,
мы вспоминали:
быть русским —
значит хранить.
Не силу.
А свет.
Не власть.
А душу.

VIII.
Кремль — не прошлое.
Он — пульс настоящего.
И если ты замрёшь
на Красной площади
в предрассветной тишине —
услышишь,
как в его камне
бьётся сердце Родины.

III. Поэма: Вены земли — реки России

I.
Они не просто текут —
они ведут.
Сквозь века,
сквозь память,
сквозь землю,
что помнит свет и кровь.

II.
Волга —
не река.
Она — матерь,
что держит нас в ладони.
Она течёт —
как песня,
в которой каждое слово — молитва.

III.
Дон —
воин.
В его течении —
эхо конской поступи,
сталь казацкой сабли,
и внутреннее молчание тех,
кто шёл —
и не возвращался.

IV.
Обь и Енисей —
двойной пульс Сибири.
Они вдыхают снег,
выдыхают солнце,
несут в себе
тишину миллионов деревьев,
что смотрят в небо
через вечность.

V.
Лена —
глас покоя.
Она течёт —
словно время до слов,
как сказание,
которое шепчет только вечность.

VI.
Нева —
вспышка.
Она знает
и кровь Петра,
и молчание блокадной зимы.
Она — память,
которая не позволяет забыть.

VII.
Москва-река —
струна под Кремлём.
Она звучит —
не звуком,
а светом.
В ней — отражение
всей судьбы столицы,
и каждый закат —
как крестный ход.

VIII.
Амур —
граница и обет.
Он течёт,
словно говорит:
"И здесь — Россия.
И здесь — душа.
И я — её пульс."

IX.
И тысячи безымянных,
что не попали в книги —
но хранят в себе
крещение младенца,
последнюю молитву,
шаг влюблённых,
смерть и рождение.

Все они — одна река.
Одна жизнь.
Одна Родина.

X.
Когда ты у берега
и смотришь, как вода уходит —
не грусти.
Вода не уходит.
Она возвращается.
Как Россия —
в каждого из нас.
Течёт.
Говорит.
Ждёт.

IV. «Лес — дыхание Родины»
(о лесах России как о храме души и архетипе тишины)

I. Вхождение
Я вхожу в лес —
не ногами,
а сердцем.
Потому что лес России —
не деревья,
а дыхание Родины.
Оно пахнет тишиной,
которую забыл мир.

Тишина здесь —
не пустота.
Она — персонаж.
Старик.
Хранитель.
Бог без имени,
который всё видит,
но молчит.

II. Архетипы корней
Здесь Велес —
не в образе.
Он — в корнях.
Каждая коряга —
его палец,
указывающий на тайну.
Каждая тропа —
его путь,
по которому шли те,
кто знал больше,
чем книги.

Макошь —
в мху.
Она прячет нежность
в зелени,
в каплях росы,
в мягкости под ногами.
Это её ладони
держат землю,
чтобы мы не упали,
когда забываем, кто мы.

III. Пульс деревьев
Берёзы —
как матери.
Они не укоряют.
Они ждут.
Сквозь них —
свет.
Сквозь свет —
Бог.

Сосны —
как воины.
Молчат.
Смотрят в небо.
И держат небо,
чтобы оно не рухнуло
на нас.

IV. Встреча с собой
В лесу
ты не один.
Ты — ты.
Наконец.
Без ролей.
Без слов.
Без границ.

Потому что здесь
даже ветер
знает твое имя,
ещё до того,
как ты его вспомнишь.

V. Река памяти
Через лес
течёт ручей.
Он зовёт.
Но зовёт — не вперёд,
а внутрь.
В детство.
В прародину.
В начало,
где ты — ещё не слово,
а свет.

VI. Возвращение в Род
Когда ты выходишь из леса —
ты не выходишь.
Ты возвращаешься.
Потому что Род —
не география.
Это то,
что дышит в тебе,
когда ты дышишь в тишине.

VII. Эпилог
Россия —
не только города.
Россия —
в дыхании леса.
И если ты услышал его —
ты нашёл не только Родину.
Ты нашёл себя.

V. Поэма: Там, где Россия поднимается в небо

I. Восхождение
Не ноги поднимают меня —
дух.
Потому что Россия —
это не только равнина,
это восхождение.
В каждой горе — зов.
В каждом откосе — голос.
В каждом камне — Бог.

II. Перун среди облаков
На вершинах
живёт Перун.
Но он не бросает молнии.
Он — в молчании,
которое громче всего.
Он стоит —
в виде пика.
И глядит —
в тебя.
И спрашивает:
"Ты — кто?"

III. Эльбрус — Сердце белого пламени
Эльбрус —
не гора.
Это священная ладонь,
на которой лежит
твоё имя,
твоя сила,
твоя молитва.
На его снежных венах
кровь света.
В его тишине —
откровение.

IV. Урал — позвоночник земли
Урал —
не преграда.
Он — ось.
Хребет Родины.
Мост от Востока к Западу.
Каменное «Я ЕСТЬ»,
в котором —
мужество молчать,
стойко.
Навсегда.

V. Алтай — Врата забытой мудрости
Алтай —
это не высота.
Это глубина,
вздыбленная вверх.
В его ущельях
живут сказания,
которых не знает ни одно слово,
но каждое сердце узнаёт их
в снах.
Потому что они — про тебя.

VI. Кавказ — огонь, что не гаснет
Кавказ —
это клятва.
Старый воин,
что ни разу не дрогнул.
Его скалы —
морщины памяти.
Его орлы —
мысли Родины.
А его несломленность —
архетип свободы.

VII. Голос высоты
Когда стоишь на вершине —
ты не над миром.
Ты — в сердце мира.
Ты слышишь —
в себе —
всю Россию.

Горы говорят не словами,
а внутренним светом.
Ты не видишь их —
ты становишься ими.

VIII. Возвращение
И когда ты спускаешься —
ты не спускаешься.
Ты несёшь свет,
который поднял в себе.
Ты несёшь Россию —
не на спине,
а в груди.

IX. Эпилог: Высота — это ты
Горы России —
не вне.
Они — внутри.
И если ты встал —
в полный рост,
без страха,
с любовью —
то ты стал горой.
И ты — тоже Россия.

VI. Поэма: Там, где горит огонь — живёт Россия

I. Вечный свет очага
Где бы ты ни был —
в избе, в храме, в памяти —
если рядом горит огонь,
ты дома.
Потому что Русь начинается
с пламени.

II. Печь — сердце дома
Не стены делают дом —
а **печь.
В ней — жар не только древесины,
а любви.
В ней — хлеб.
В ней — детство.
В ней — молитва,
которая молчит,
но греет сильнее, чем слова.

III. Архетип Живы
Жива —
в каждом искрении,
в каждом потрескивании угля.
Она не видна,
но когда тепло касается кожи —
это она.
Это Родина.
Это Жизнь.

IV. Свеча — голос памяти
Огонь свечи —
мал,
но вечен.
Он горит —
в храмах,
на окнах в День Победы,
в глазах стариков,
что всё видели,
но всё простили.

V. Пламя — в крови
У русского огонь —
не вне.
Он — в груди.
Он не жжёт —
он ведёт.
Через тьму.
Через боль.
Через всё.

Когда Родина в опасности —
мы вспоминаем
не лозунги,
а тепло печи,
и это становится щитом.

VI. Огонь любви
Пламя —
это когда ты
держишь руку любимого
в метель
и знаешь —
ничего не страшно.
Потому что вы вместе.
Потому что греет
не костёр —
а любовь.

VII. Огонь духа
Бывает огонь,
который не видно.
Но он есть —
в слове "выстоять",
в молчании матери,
в гордости солдата,
в песне, которую поют
у печи,
и слышит Бог.

VIII. Эпилог: Огонь не умирает
Погаснет свеча —
но свет останется.
Разлетится пепел —
но тепло будет жить
в ладонях внуков.

Пока мы несём огонь —
мы несём Россию.
И пока горит хоть одна искра
в русском сердце —
вечность продолжается.

VII. Поэма: Берёза — душа, стоящая в свете

I. Рождение света
Она не растёт —
она вспыхивает.
Как свет из глубины земли.
Как тишина,
ставшая деревом.
Как душа,
вышедшая на берег мира.

II. Белизна как песня
Её белизна —
не цвет.
Это песня без слов,
которая звучит внутри тебя,
когда ты вспоминаешь —
мать,
душу,
Родину.

III. Архетип: Женщина-Русь
Берёза —
не дерево.
Она — женщина.
Мать.
Та, что ждёт.
Та, что не плачет —
но прощает.
Та, что молчит —
но молчанием лечит.

Она — Россия,
которую можно срубить,
но невозможно уничтожить.
Потому что она — не плоть.
Она — свет.

IV. Стояние
Она стоит —
в поле,
вдоль дорог,
на границе деревни.
Стоит,
как часовой,
что охраняет не землю —
а память.

И даже если всё исчезнет —
останется берёза.
И значит, останется всё.

V. Боль и свет
В её ветвях —
песня ветра,
что когда-то был голосом твоего деда.
В её корнях —
земля,
в которой лежат
те, кто не вернулся.

Она не плачет —
но её листья дрожат
так,
что сердце не выдерживает.

VI. Возвращение
Берёза —
это когда ты возвращаешься,
ничего не говоря,
и просто обнимаешь ствол,
и знаешь:
она всё поняла.
И всё простила.

VII. Эпилог: Свет в тебе
Ты не смотришь на берёзу —
ты вспоминаешь себя.
Того, кем был,
кем стал,
кем должен быть.

И если хоть одна берёза
живёт в твоей памяти —
ты не один.

Потому что она — ты.
А ты — Россия.

VIII. Поэма: Голос России — звон, плывущий над временем

I. Пробуждение
Он не начинается.
Он возникает.
Словно небо решает заговорить.
Словно тишина разрывается
не криком —
а светом.

И ты стоишь —
и не можешь двигаться.
Потому что
колокольный звон
не зовёт —
он вспоминает.
В тебе.
О тебе.
За тебя.

II. Архетип неба
Колокол —
это не медь.
Это небесный сосуд,
в который Бог дует дыхание.

И если ты слышишь звон —
значит,
ты жив.
Значит,
ты нужен.
Значит,
ты — часть чего-то больше.

III. Голоса предков
Звон идёт сквозь века.
В нём —
смех младенцев,
молитвы бабушек,
дыхание солдат,
которые не вернулись.

Он —
как вечный крик любви,
который никогда не становится словом,
потому что он — чище.

IV. Храмы России — звучащие сердца
Каждый храм —
это не здание.
Это пульс города.
Пульс деревни.
Пульс степи.

И когда ты слышишь:
бом-м…
бом-м…
ты знаешь:
земля говорит.
Свет говорит.
И ты — слушаешь не ушами,
а душой.

V. Внутренний звон
Иногда звон —
не снаружи.
Он — внутри.
Ты идёшь по улице —
а сердце звенит.

Ты слышишь в себе
тот самый голос,
который звучал,
когда тебя обнимала мама,
когда ты стоял у алтаря,
когда ты прощал,
или не мог простить.

VI. Слёзы колоколов
Бывает звон —
что похож на слёзы.
Не печальные —
а очищающие.

Так плачет душа,
когда её впервые услышали.

VII. Россия — звон света
Россия —
это не просто страна.
Это звон.
Плывущий над реками,
над храмами,
над судьбами.

Когда он звучит —
останавливается время.
И ты понимаешь —
что ты дома.
Что ты вечен.
Что ты слышишь —
Голос самой Родины.

IX. Поэма: Русская дорога — путь, что знает душу

Не бывает конца у русской дороги.
Она начинается в глазах бабушки
и идёт сквозь тебя,
через твои шаги,
твои выборы,
твои молчания.
Она не всегда прямолинейна,
иногда уходит в леса,
иногда — в пустоту,
иногда — в небо.
Но всегда — в сердце.

Русская дорога —
это когда ты идёшь не просто вперёд,
а внутрь.
Каждый шаг — как вспоминание.
Каждая колея — как рана.
Каждая остановка — как встреча с собой.

Когда ты идёшь по ней,
ты слышишь не только ветер,
но и голос предков,
зов земли,
дыхание трав.

Ты не знаешь, куда она приведёт,
но знаешь:
куда бы ни привела — ты уже дома.
Потому что дорога сама —
дом,
страдание,
искупление,
любовь.

По ней уходили на войну.
По ней возвращались —
или не возвращались вовсе.
По ней везли хлеб.
По ней шли босиком —
к храму,
к любимой,
к Богу.
И каждый шаг звенел:
мы живы,
мы здесь,
мы помним.

Русская дорога не боится грязи.
Она принимает дождь,
весенний распад,
осеннее безмолвие.
И всё равно — ведёт.
Потому что её смысл — не в комфорте,
а в верности.

Идти — даже если не видно конца.
Идти — даже если сердце разбито.
Идти — потому что кто-то за тобой
тоже идёт.
И должен знать:
путь существует.

Есть в русской дороге
что-то материнское.
Она не торопит,
но ждёт.
Она может сбить с ног,
но поднимет.
Она может запутать,
но именно там,
где ты потеряешься,
ты найдёшь не тропу —
а смысл.

Иногда она превращается
в просёлок памяти.
Иногда — в мост через себя.
Иногда — в пустую обочину,
где ты вдруг понимаешь,
что всю жизнь шёл не туда.
Но и это — дар.
Потому что путь — это не направление.
Это возвращение к свету.

У русской дороги
нет координат.
Она на карте —
как линия боли,
как вена земли,
как строчка молитвы.
Но если ты остановишься
и положишь ладонь
на холодный камень,
на старый пень,
на спину земли —
услышишь,
как она дышит.

И в этом дыхании —
ты.
Россия.
Вечность.
Тот, кто идёт.
И тот, кто ждёт.
И тот, кто не уходит никогда.

X. Поэма: Когда весна говорит на русском

есна в России не приходит —
она встаёт.
Как женщина,
которая долго молчала,
но теперь поёт.

В её голосе —
нежность,
но не слабая.
Это нежность,
что прошла через зиму,
через метель,
через обледеневшие окна,
через молчание стариков
и слёзы у икон.

Весна здесь —
не про цветы.
А про память.
Про то, что даже в холоде
что-то всё равно жило.
Про то, что нельзя убить свет,
если он был однажды.

И когда капель начинает говорить —
это как будто небо впервые
называет тебя по имени.
Ты не слышал его годами,
а теперь — узнаёшь.

Ты идёшь по улице,
где ещё снег,
где ещё серо,
где грязь и тишина.
А сердце —
вдруг замирает.
Потому что внутри тебя
что-то расцветает,
ещё не видно,
но уже светит.

Весна в России —
это взгляд сквозь тучи.
Это когда бабушка
впервые выносит табуретку
к забору.
Это когда мать
моет окна,
словно очищает не стекло,
а будущее.

Весна в России —
в детях,
которые босиком бегут по лужам,
как будто каждый раз —
заново открывают мир.
В дедах,
которые вспоминают молодость
и на минуту
перестают быть старыми.
В земле,
что стонет и поёт
одновременно.
Потому что рождает.

Весна —
не о внешнем.
Весна — это когда ты
просыпаешься.
Не просто встаёшь с кровати,
а впервые за долгое время
видишь —
себя.

И понимаешь —
всё возможно.
Пока есть это солнце,
этот запах влажной земли,
этот звон капель,
эта Россия,
которая даже после самой долгой
и тёмной зимы
всё равно —
цветёт.