Она

Пускай она – как Рейкьявик в полдень, я – угольный разрез ночей.
Она – мелодия флейты, я – скрежет ржавых ключей.
Она – хайку бамбуковой кистью, я – мат в подворотне, крестясь.
Ей снится Париж в лучах заката, мне – серый завод, сталь и грязь.

Она, наверное, пьёт свой кофе, заедая французский, мать его, тост,
а я – кипяток из кружки граненой, как черт из табакерки, прост.
Ей ближе Моне и Дега пастели, мне – "Чёрный квадрат", Малевича взрыв.
Она говорит, что мир прекрасен, а я себе бормочу: «Держись, будь жив, будь жив».

Она верит в карму, в чакры, в ауру, в космический разум и свет.
А я верю в водку, в цинизм, в абсурд и в то, что спасения нет.
Она ходит босая по росной траве, я в кирзовых сапогах по стеклу.
Она дарит ромашки, я – ржавый гвоздь, говоря: «Вот, пригодится к столу».

Но знаешь, дуреха, вот в чем секрет: я вижу в тебе отражение тьмы.
В тебе тоже прячется демон усталый, как в старой бутылке джин.
Ты прячешь под шелком когти, клыки, под маской улыбки – тоску.
И этот контраст, как удар под дых, я... Я люблю тебя, врать не могу.

Пусть логика взвоет, рассудок замрет, и мир перевернётся вверх дном.
Ты – свет, я – кромешный адский колодец, что тянет магнитом, огнём.
И, может быть, это всего лишь безумие, бред воспаленного мозга, игра.
Был случай слеп, а я – ещё слепее, и, видимо, это судьба.

Возможно, ты просто жалеешь меня, как собаку бездомную, пса,
и смотришь с улыбкой сквозь пальцы на то, как душа моя рвётся в клочья, а твоя – чиста.
Но если хотя бы секунду, мгновение, промелькнет в тебе искра любви,
то к черту Рейкьявик, Дега и хайку. Просто шепни мне: «Живи».