Земля безмолвных дум

I. Родина в рассветной дымке

Серое небо легло у крыльца,
Ветер лижет холодную глину,
Вижу: в дымке уснула овца
И пасёт свои сны без причины.

Где-то в чаще берёзовой ризы
Спит моя Русь в голубом полынье,
Снятся ей детские бега и капризы,
Снятся ей мёртвые кони во сне.

Снятся ей зори в рубиновых гранях,
Колокольный набат на заре,
И старуха с лицом как молчание,
Что глядит на меня во мгле.

Ах, родная моя неприкаянная,
Ты — как совесть в чужом пути,
Все слова твои – вера тайная,
Все молитвы твои – прости.

Как же страшно любить неизбежное,
Как же больно не знать дорог,
Я брожу по судьбе безбрежною,
Словно нищий в раю убог.

Пусть простят мне луга увядшие,
Пусть простят мне ручьи и дожди,
Что иду я не к свету настоящему,
А к тому, что горит позади.

II. Берёзовая молитва

Стану я берёзой у края,
У обрыва в весенней пыли,
И замру, как душа босая,
На коленях твоей земли.

Ты прижмись ко мне, усталая,
Отпусти свой земной испуг,
Я шепну тебе слово малое:
«Человек без любви – недуг».

Что тоска твоя — не проклятье,
А лишь голос, что ищет путь,
Что прощение всегда распятие,
Если любишь, то не усни.

И когда ты уйдёшь, молчаливая,
В горизонты чужих дорог,
Пусть стоит береза счастливая,
Что тебе подарил Бог.

III. Молитва бездомного поля

Поле моё бездомное,
С выжженной до пыли травой,
Ты лежишь, как душа бездонная,
Под безжалостной синевой.

Ни кукушки, ни птичьей памяти,
Лишь сверчок, что шуршит в корнях,
Да и ветер в своей беззаветности
Мнёт твой ржаной прах.

Но в тебе есть святое и хрупкое,
Что-то древнее, как звезда,
Что-то страшное, нежно-слепое,
Что рождает слова и года.

Я приду к тебе в час безлюдный,
Как последний на свете сын,
Положу свою грусть простудную
На твой молчаливый чин.

И услышу – ты дышишь с болью,
Ты, как я, никому не нужна,
Но в твоей золотой раздолье
Есть бессмертная тишина.