В Тибет. Первые шаги

Вершины тибетских хребтов в облаках теряются,
Словно великаны, окружили они эту горную страну,
Окружили и словно её сторожат, словно её охраняют –
Не один чужестранец не должен проникнуть туда!
Многие смельчаки пытались пробраться в Тибет,
Но труден был неведомый путь, и они погибали в пути.
А буддийские ламы против иностранцев возбуждали народ,
С помощью религии в своих руках крепко его держали,
Знали они – общение с иноземцами расшатает их веру,
И тогда беспредельному господству наступит конец,
Наступит конец обирания народа и их праздной жизни.
Требовали ламы не пускать иностранцев в Тибет –
Любому, пришедшему к ним, грозила смерть…
Вот пробирается в Тибет небольшой караван,
С трудом поднимается он по крутым горным хребтам,
Но достиг высоты, где уже вечный снег лежал.
Остановились погонщики, тяжело дышали даже яки,
А ветер одежду рвал, дыхание захватывал,
Свистел в ушах и в ущельях протяжно выл,
Шёл снег, и было очень холодно людям.
Командовал караваном англичанин Генри Ландор,
Он задумчиво смотрел на возвышающуюся стену гор:
Перевалить её – и они будут в Тибете!
Один из носильщиком подошёл к Ландору:
Тонг-Пен, важный чиновник, присылал к ним посла,
Грозил, что отрубит им головы, если они переступят границу.
А Ландор молчал, он лишь щурил глаза от хлопьев снега –
Может, можно проникнуть в Тибет, прежде чем их обнаружат?
Проводник Чанден Зинг сдвинул брови и долго молчал,
Но, всё таки, он решился: «Следуй за мной!»
И снова караван карабкался вверх по горам.
Вот они поднялись уже почти на шесть тысяч:
Со стороны Тибета под ними был один из притоков Сетледжа,
И тогда радость охватила Ландора –
Он один из немногих, кто видел хребты Гаспри и Кайлас!
А пронизывающий ветер всё сильней задувал
И всё сильнее становился холод,
Но перешёл караван перевал и вступил в пределы Тибета.
Несколько дней караван скрывался в горах,
Но зоркие тибетцы заметили чужестранцев
И к тибетским ламам полетели гонцы,
Докладывали – непрошенные пришельцы на их земле!
А сами тибетцы , почему-то, волновались сильно.
Вот забрезжили впереди очертания форта,
Послышались оттуда удары гонга, раздался выстрел,
Вооружённые тибетцы суетливо бегали взад и вперёд,
Но Ландор продолжал свой путь, он шёл прямо к форту,
Недалеко от него остановил караван и один пошёл –
Он хотел переговорить с начальником форта.
А начальник форта требовал, чтобы они повернули назад,
Иначе он прикажет отрубить им всем головы.
Своё ружьё поднял тогда Ландор на начальника,
Испуганно попятился тот назад – не надо стрелять!
Он согласен пропустить их в свою страну,
Но ему нужно спросить у своих офицеров совета,
А англичанин должен вернуться и ждать сообщения,
Угодливо улыбаясь, начальник удалился за стену форта.
А Ландор вернулся назад к своему каравану,
Из палаток не слышалось ни шума, ни обычного пения,
Его спутники сидели с мрачными лицами,
У многих глаза от слёз были красны,
Только проводник Чанден Зинг казался спокойным:
Пока Ландор отсутствовал, их навестили тибетцы,
Требовали, чтобы убили они англичанина,
Или на произвол судьбы в горах бросили,
Иначе они сами отрубят всем им головы…
Утром вооружённые тибетцы показались со всех сторон,
Среди них величаво вышагивали тибетские ламы –
Переговоры Ландора с чиновниками не привели ни к чему.
Начальник форта был дружелюбен с Ландором,
Он казался сильно взволнованным и огорчённым:
Он ничего не может поделать, он не может их пропустить –
Его подчинённые тогда ему самому отрубят голову!
Он заклинал Ландора вернуться обратно.
Ландор минуту раздумывал, потом ответил начальнику,
Он пообещал ему покинуть его страну.
Начальник сразу повеселел – его люди проводят их до границы!
Двинулся в обратный путь с болью в сердце Ландор,
Всё ближе подходили они к границе Тибета
И крепло решение Ландора нарушить своё обещание:
Он чувствовал – он не в силах просто так отсюда уйти,
Он останется – чего бы это ему ни стоило…