Два сокола и ворон

В одном уездном городе, где липы
Вдоль улиц сонных создавали тень,
Жила красавица, чьи томные изгибы
Могли и ночь, изобразить как день.

Звалась она Еленою Прекрасной,
И взор её, как тёмный василёк,
То был покорный, то лукавый, страстный,
И каждого мужчину он обрёк

На сладкий плен. И двое в этом граде,
Два друга, что делили хлеб и путь,
Влюбились в деву, позабыв в досаде
О дружбе. И не в силах повернуть

Назад, они вступили в поединок,
Где не было ни сабель, ни свинца,
Но каждый взгляд был колкий, каждый чин был
Лишь поводом унизить гордеца.

Один был Пётр — богатый сын купца,
Прямой, напористый, как вешняя река.
Он сыпал златом, не жалея багреца
Для платьев, и карета с облучка

Второй, Андрей, был беден, но душою
Поэт, мечтатель с пламенем в груди.
Он ей читал стихи при свете хвои
В саду, шепча: «Лишь ты, и погоди,

Весь мир падёт к ногам твоим прекрасным!»
Он рисовал её, пел песни всё сильней,
И думал, что одним порывом страстным
Он станет всех на свете ей родней.

Елена принимала всё с улыбкой —
И золото, и пыл красивых слов.
Ей нравилась их страсть, их выбор зыбкий,
И этот плен из двух мужских оков.

Она не выбирала, а играла,
Петру кивнёт,  Андрею знак подаст
Всем головы кружила и не понимала,
Игра что эта скоро их предаст.

А страсти накалялись. Пётр кричал:
«Ты нищий! Чем сможешь оплатить покой?»
Андрей в ответ с презрением отвечал:
«Твоя душа пуста, как кошелёк тугой!»

От слов дошло до ссоры, до угрозы.
На городском балу, среди горящих свеч,
Они столкнулись, быстро стали в позы,
И Пётр сказал: «Пора нам сабли с плеч

Снимать, мой друг. Заря решит наш спор».
Андрей ответил: «Я готов. К барьеру!»
И вызов  брошен был, и смертный приговор
Они себе писали, руша веру

В добро и дружбу. Весь уезд гудел,
И ждал кровавой, яростной развязки.
А что Елена? Кто её удел
Решит? Она устала от их сказки.

Но был и третий. Тихий, незаметный,
Учитель местный, скромен и умён.
Он не дарил подарков ей несметных,
И не был в жар поэзии влюблён.

Он просто был. Он слушал её речи
О том, как Пётр и как Андрей глупы.
Он подставлял ей дружеские плечи,
Когда они сводили лбами лбы.

Пока они кричали о дуэли,
Искали секундантов, чистили клинки,
Пока их души злобою кипели,
И были от любви так далеки,

Учитель к ней пришёл под вечер в дом.
«Елена, — он сказал, — их бой — тщеславье.
Они не вас, они себя притом
Лишь любят. Их любовь — одно бесславье.

Поедемте со мной. В моём имении
Есть тишина, есть книги, есть покой.
Зачем вам быть причиною крушения
Двух жизней? Обретите мир иной».

Он не просил любви, не клялся в страсти.
Он предложил ей выход, здравый путь.
И вдруг она, устав от этой власти
Над душами, смогла легко вздохнуть.

Пока вы честь делили, как награду,
Он просто предложил мне тишину.
Не нужно мне ни золота, ни взглядов.
Я выбрала не вас, а жизнь одну».

И два врага стояли в чистом поле,
Покинуты, осмеяны судьбой.
Они сражались за цветок, но поневоле
Сломали стебель в битве меж собой.

А третий, кто не бился, не кричал,
Спокойно этот сорванный цветок
К себе в карету взял и вдаль умчал.
Вот вам, друзья и поучительный урок.