Дневник фольклориста

1. УЛИЦА

С утра жуёт вся улица,
Попробуй отличи
Севилца от сеульца,
Севичу от кимчи.

Мегрел из русской бани
Выходит, загорел,
А с ним блондинка Фанни
И сын полумегрел.

На женском манекене
Мужское пальтецо,
Не сплетничай о Гене,
Скажи ему в лицо.

«Вы долго тут живете?»
«Полвека почитай.
Квартировал у Моти,
Теперь у Гюльчатай».

«Опять одни аиды,
В аптеке весь Подол!»
«Пора забыть обиды,
Примите валидол…»

«Она была добра ко мне,
Давала и до брака мне,
А расписались в загсе,
Со всех брала по таксе».

«Уехал бы из Бруклина,
Да некуда, мой друг,
Кого волнует брюк длина,
Когда уже без брюк?»

«Телеведущий Зелик
Мой кент по этажу,
Я не врубаю телик,
В их шоу не хожу».

«Слыхали про Моргулиса?
Расстался он с герлой,
Ему с тех пор вся улица
Лечила перелой».

«Я ненавижу Дещица,
Он сволочь и трампист!»
А рядом море плещется,
И горизонт пушист.


2. ЗАХАР ЛЕВЕНТУЛ

Эх, любит приврать наш Захар Левентул
Кому и когда он при случае вдул,
При этом в штаны Левентулово
Влезает с пыхтением тулово.
Еврейской культурой заведовал он,
По штетлу была его воля закон,
Шепталась испуганно Рыбница,
Никто при усатом не рыпнется.
До этого в армии был офицер,
В каком бишь отделе, сознается хер,
Но там нахлебался он прелести,
Танцуя полковнику фрейлехсы.
Ещё его дед среди ядер и мин
Скакал в кавалерии, грозный румын,
И ночками с чьими-то дочками
Сношался за винными бочками.
С того-то и любит столичных Захар
Облизывать, вот у кого божий дар,
Что в Рыбнице, что на Нью-Йоркщине…
Прошу прекратить это ёрничанье!
С того-то и пыжится внук Левентул,
Московской бардессе он якобы вдул,
Но байка твоя ещё дедова,
Гуляй-ка ты, хлопец, отседова.


3. ОБСТАНОВОЧКА

Из книжной лавки Виолетта
Меня на вечер привела,
Там целовались два брюнета,
Пока блевала их герла.
Сфотографироваться голым
На сцену приглашался всяк,
И, соревнуясь с алкоголем,
Мозгами властвовал косяк.
То были в основном поэты
Упоротые вдрабадан,
Наложницы, полураздеты,
Курили царственно кальян.
Рвал Пушкина на унитазе
И подтирался некий фрик,
Перформансы его в экстазе
Хозяин чествовать привык.
А сам он был костлявым снобом,
Здоровался через губу,
Под юбку лез к чужим зазнобам
И на балконе клял судьбу.
Рыжебородого уродца
Я утешал, когда он выл:
- Пускай мне больше не поётся,
Я раб бумаги и чернил!
А эти брайтонские сплетни,
Кто где кого и сколько раз,
И монотонный дождик летний,
И снова пьянство и экстаз.
И можно было шизануться,
Забив на мир и на стихи,
От эмигрантского занудства,
От этой липкой шелухи.

4. ВРЕДИТЕЛЬ

Офтальмолог один по фамилии,
Чтобы вам не соврать, Розенблат,
Покупал безделушки премилые
И дарил всем девицам подряд.
На Приморском бульваре свидания
Назначал то одной, то другой,
Сексуальная мучила мания,
Благо скальпель всегда под рукой.
Папильотку ль старинную, тапочки
С бахромой конфидентке всучив,
Доставал он тихонько из папочки,
На просвет изучал негатив.
А потом, чуть сощурится Алика,
Пенелопа, Агарь, Гюльчатай,
Катаракту ей снимет с хрусталика,
И как звали красу, поминай!
Крючконос, ухмыляется в бороду,
Трепанирует склеру, стервец,
И с бельмом шкандыбают по городу
Батальоны разбитых сердец.
Ослеплял этих шикс незаслуженно,
С кем барахтался он неглиже,
И, рыгая от сытного ужина,
В Израиль оформлялся уже.
И была у него не графа от ума,
А скорей всего ум от графы,
Остальное, увы, игра фатума,
И подайте мне пледик с софы.

5. НУТРИЦИСТ

Спросите нутрициста Аллу,
Куда бежать, куда податься
С Одессы интеллектуалу,
Супруге страхагента Каца?
В Гааге мировая умма
Вся слиплась от рахат-лукума,
Ей противостоит Госдума
Под сапогом у толстосума.
В Нью-Йорке радостные геи
Вопят: всему виной евреи!
При этом светочи евреев
Ругают по старинке геев.
А что творится в Украине,
Или, к примеру, даже в Хайфе,
Я не переварю поныне,
Хоть поднялась на гербалайфе.
Исходят ненавистью люди,
Я посоветовала б манго,
А также устрицы на блюде
И нежное с любимым танго.
За это хорошо сказала
Ещё Ахматова однажды…
Ах, я недавно из спортзала,
Налей вина, помру от жажды!


6. ЛЁНЯ

Я знаю Лёню, он
Отзывчив, дружелюбен,
Бряцать умеет в бубен
И в пение влюблён.

Но он что твой карась
Петляет из упрямства,
От папства и от мамства
Избавиться стремясь.

Кончай траву курить,
Ты станешь идиотом!
Ах, божечки, да что там
Удастся объяснить?

Не наступай на змей,
Они тебя ужалят!
Но спирт в канистру налит,
Он змия зеленей…

Как не узреть затем
С похмелья, утром рано,
Расистов ку-клукс-клана
В погромах BLM?

И как не возопить
Про живодера Донни,
Когда за зеброй пони
Несутся во всю прыть?

Он порицал «Ликуд»,
Кровавых сионистов,
В речах своих неистов,
Но в целом зеер гуд.

Его любили все,
В ермолках иудеи
И гои, что, балдея,
Торчат на колбасе.

Он стал как Робеспьер,
Дружа с красоткой Гретой,
Ютьюбом разогретый,
Купил он револьвер.

Довольно полумер,
Даёшь как на Майдане!
Вот-вот придёт Мамдани,
Не самый лучший мэр.

Расстроит ли слегка
Тусовщиков Нью-Йорка
Общественная порка
Или секир-башка?

Мыслители IT,
Певцы, домовладельцы,
Ужель обратно в Бельцы
Заставят отползти?

Конечно, шариат
Не самое плохое,
Оставили б в покое,
И Лёня был бы рад…

Но Брежнев Леонид
Учил клеймить евреев,
Сомнения развеяв,
Кто громче всех клеймит.

И ясно нам как день,
Что компромисс не найден,
Обама или Байден,
Байда иль дребедень.

Как жаль, что разошлась
У смокинга подкладка!
Поют порою сладко,
Да слов туманна связь.

Прости, конферансье,
Не усидел я в зале,
Как мы уже сказали,
К нему тянулись все…

Наверно, дело в том,
Что окрестили Лёней,
Он мог бы быть смышлёней,
Зовись, к примеру, Том.