Между раем открытым и адом

                Герою России, старшему лейтенанту
                спецназа Росгвардии Александру Потапову

Задымили опять поля.
На погосты легли кресты.
Смял обугленный след рассвет
За сиреневым садом
Значит, плачет моя земля.
Значит, кличет меня:
- Иди!
На свинцовый спеши просвет.
Мне спокойней, когда ты рядом.

И он шел средь кавказских гор
И сирийских сухих долин,
Где сливал жгучий зной хамсин
На пустынные вади.
Средь наждачных ветров в упор
Смерть решетила:
- Тормози.
И спускала голодных псин
По барханам и хлябям.

… Жаркий август. Двадцать второй.
Под Изюмом гвардейский строй
Загоняет цепных борзых
За бандеровский выступ.
Облаков сизых дружный рой
Вдаль спешит и зовет:
- Домой!
Ну, а мы средь завес разрывных,
Беспросветно и крепко зависли.

Саня в схватках – средь равных ас.
Для него жизнь одна – приказ.
Он отлит монолитно
из твердых кевларовых сплавов. 
Лучший броник - его  спина
Выносила не раз меня
Из распадов дробленых гранитных
И шатких размолов кровавых.

Полдень. Смолкли раскаты, гул.
Мирным солнцем вдыхает Изюм,
Ленно плавится средь мостовых
Как подсушенный финик.
Рынок. Детский задор и глас,
Будто нет здесь войны сейчас,
И средь брошенных хат пустых
Не трещит у околиц осинник.

Вдруг… взметнулась столбом земля
Почернели небес края.
Взрыв… Еще… И по ржавой траве
В головешки ссыпается солнце.
Лупят «Хаймерсы» по домам,
Многолюдным дворам, площадям.
Смерть оскалила лик в вышине
И в воронки ушла, как в колодцы.

Хаос властвует. Крики. Вой.
Люди мечутся по мостовой.
Крови требует «ломаный крест»,
Забивая снаряд за снарядом.
Саня крикнул расчету:
- За мной!
И рванул в первый двор, будто в бой,
Встав навек нерушимой стеной
Между раем открытым и адом.

В том дворе саван скинула смерть:
- Не уйти от меня! Не успеть!
И разносит все в прах, голосит,
Прошивая осколками стены.
Люди прячутся: кто куда.
В подрасстрельном смирении дома
В серых кучах объехавших плит
Пульс считают по вспоротым венам.

Через двор двое мирных бегут.
И трещит уже огненный кнут.
И, вот-вот, раскроив эшафот,
Лупанет из-за туч, с закулисья.
Саня - к ним. И уже под огнем
Их втолкнул в ближний дымный проем…
И… застыл… будто щит средь ворот.
Навсегда. Между смертью и жизнью.

…Двух секунд не хватило ему
В том кромешном, чадившем дыму -
Над Балашихой плачут ветра,
Мокнут флаги у черных надгробий.
Только спорят сердца с судьбой:
- Ты живой! Слышишь?
Ты - живой!
Просто лег отдохнуть
после долгой солдатской дороги.

                30 июня, 2025