Правда

"Как же я устал," -
говорил Иван Фомич
и грузно садился на лавочку.
В курилке всегда кто-то был.
"Отчего устал-то?" -
вопрос задавали машинально.
И вопрос,
улёгшись на табачный дым,
лениво покачивался в воздухе,
как на гамаке.
Покачивался монотонно -
по амплитуде маятника.
Минут пять.
Потом исчезал -
до следующего раза.
Иван Фомич любил смотреть
на эти покачивания.
Они его как-будто успокаивали.
Как-будто людям,
действительно, было не всё равно
отчего он устал.
И Иван Фомич отвечал:
"От всего!"
Все в курилке непременно начинали понимающе кивать.
Такой ответ никогда
не вызывал сомнений.
Это если бы что-то конкретное:
устал от нехватки денег,
например,
то тогда могли бы и возразить,
и поспорить. А если от всего -
так тут каждый точно знал,
что так бывает.
И каждый вспоминал
по этому поводу свои варианты.
Варианты были разные,
но они были у всех.
Иван Фомич вздыхал, закуривал.
В курилке на время
повисало молчание.
Повисало выше вопроса, качающегося на табачном дыме.
Молчание всегда выше вопросов.
Потому, что у молчания
есть сходство с небом:
небо тоже всегда молчит.
Вечером Иван Фомич
приходил домой после работы.
Работал в ТРЦ "Оптимизм"
охранником.
Некоторые посетители ТРЦ
бывало шутили:
"Охраняете оптимизм? Ого!
У Вас, наверное, есть крылья
под униформой!"
Дома Ивана Фомича встречала
пятилетняя внучка: "Поиграем?"
Иван Фомич улыбался: "Конечно!"
"Даша, перестань,
дедушка устал," -
одёргивала внучку
невестка Ивана Фомича.
Невестка получала второе
высшее образование,
после первого -
применения своим знаниям
нигде не нашла.
"Нет," - отвечал Иван Фомич:
"Я совсем не устал." И ловил
подброшенный внучкой мячик.
"Совсем-совсем?" -
внучка озорно смеялась
и кружилась, как балерина.
Дети точно знают
когда взрослые говорят правду.


Рецензии