Седьмой лепесток

Седьмой лепесток (30 сентября 2024)

Слёзы в глазах высыхают – я больше не плачу.
Слёзы в глазах выступают – я помню тебя.
Это, наверно, судьба. Да, она! Не иначе.
Лезет на изгородь, в щепки калитку дробя.
Мы друг на друга украдкой уставились молча,
Солнце с луной, не моргая, мне смотрят в глаза.
Я в океане чужом, и воды этой толща
Стонет об истине, той, что уж не доказать.
Да, вероятно, затмение будет недолгим,
Солнце, наверно, с утра по привычке взойдёт,
Я бы пришла, только мост оказался раздроблен –
Утро опять этот сон у меня украдёт.
Память застыла и больше не будет живая,
Слёзы в глазах застывают подобно кристаллам.
Море дрожит, будто чаек белёсая стая,
Море утонет в сияющем мареве алом.
Ты посылаешь с гонцом мне кусочек надежды,
Он, как и прежде, покажет таинственный путь;
Дом мой большой, он такой же красивый, как прежде,
Только сегодня одной мне опять не уснуть.
Я начертила на досках два белых скелета,
Страшная сказка мне ночью приснится опять.
Гогот и стон – вот скажи, для чего мне всё это?
Лучше уснуть и не слышать. Не думать, не знать.
Где тот оскал, что ревел вулканической лавой?
Где гильотина и чёрным покрытый палач?
Я остаюсь прямо здесь – теперь дело за малым:
Слёзы смягчают глаза, позабывшие плач.
Кончился бал, укатилась неспешно карета.
Кто теперь я, коли Золушка нынче мертва?
Кошка черна, но не верю истлевшим приметам,
Смело играю с судьбой в составные слова.
Всё хорошо, тот кошмар не вернётся, и завтра
Я потяну за уздечку гнедого коня,
Только рассвет оглушают ритмичные залпы –
Небо уже никогда не отыщет меня.
Я приглашаю на бал сатаны твою светлость,
Принц на пороге – ему рукоплещет весь зал;
Я подошла, и сдалась неприступная крепость,
В пыль разлетелся божественный алый кристалл.
Я не воровка, я просто породы отважных,
Лучше не спорь, лучше просто меня обними,
Я в твоей жизни была только раз – лишь однажды,
Ждать не к лицу мне твоей запоздалой любви.
Я ухожу. Королева сей пир покидает.
Слуг оставляю тебе – забирай и фату,
Ту, что любовь мою уж не олицетворяет,
Символизируя пепел, а не чистоту.
Тело живое горит в одеянии чёрном,
Страсть раскаляется в искрах, подобных огню;
То, чем живу, пусть останется неизречённым,
Я, как вселенная, вечную память храню.
Цвет не вернётся, и чёрно-белёсая плёнка
Мир укрывает навеки тугим колпаком.
Время рассыпало в прах смех нелепой девчонки,
Той, что по сути являлась твоим двойником.
Слёзы в глазах высыхают – я больше не плачу.
Кто к нам выходит на бис и финальный поклон?
Кто мне когда-то гадал на шальную удачу?
Кто мне прислал в эту жизнь нескончаемый сон?
Нечего плакать – такая уж нынче эпоха:
Вместо песка – застывающий комьями ил.
Я отдавалась, не чуя и капли подвоха,
Я обещала, но ветер слова исказил.
Стоп и назад! Больше нет этой старой команды,
Тень послушания глухо ныряет во мрак –
Белый январь расстилает по снегу гирлянды,
Лютый мороз – и невольно ускорился шаг.
Прав ли? Не суть. Понимаешь, всё это неважно,
Я ведь не та, чтоб с тобой эти счёты сводить,
Только кто воет так горько, так зло, так протяжно?
Кто так отчаянно хочет и просится жить?
Воздух прозрачен, и тело отныне нетленно,
Искра любви пролетела со мной сквозь века,
Время застыло, и сердце огромной вселенной
Вновь попросило меня – слушай, дай огонька?
Я ей киваю и молча кладу на запястье
Символ любви человеческой, сжатой в комок.
Ладно, – кивнула вселенная, – будет вам счастье,
Будет вам сотканный небом седьмой лепесток.

© Екатерина Грайнман 2024
Из сборника "Дорога на три полосы", 2024