Сергей. выписки из памяти

Когда во сне говорила с отцом и рассказывала о том что младшего его сыновей обоих уже нет, он удивлялся что про одного знает а про младшего нет. Это,  наверное,  потому  что младший  не предан был земле и не  отпет по православному  обычаю. Похоронен  был  в чужом краю и  чужими людьми,  брошен  женой.   Она  не проводила его в последний путь,   родным  не сообщила об этом. И только через год чужие люди ответили  на письмо, когда мама  разыскивала его семью.
    Он был очень подвижный  мальчишка,  худощавый жилистый, с  большими синими как у мамы глазами. Учился хорошо, но вечно влипал в драки с мальчишками, потому что был горячим парнишкой. С братом они были погодки с разницей в год и месяц,  тот был пухленький ширококостный с карими глазами и темными кудрями, очень похожий на отца. Их даже  шутя, называли,  «шустрик» и «мямлик», как телегероев сказки, потому  что один был очень шустрый, а другой немного увалень. Они хорошо дружили между собой, всегда были вместе. Если шкодили, то никогда друг друга не сдавали, и никогда не переходили черту,  за которой могли маму вызвать в школу. Они подрастали уже наряжались чтобы нравится девушкам.  Конечно, вещей много и не было но всегда шили брюки на заказ из лавсановой ткани к праздникам и покупали туфли.  Один братишка младший был выше старшего и пошустрее. Как то я пришла домой а они вцепились друг в друга и катаются раскрасневшиеся по полу. Еле разняла драку и выяснилось что Серега свои брюки и туфли уже поносил да умудрился и у брата забрать. Брюки висели отглаженные в шифоньере, а туфли по коробкам. Собрался на свидание старший,  из них и достал туфли, а они уже поношенные, хотя были новые. Серега одел их уже не раз пофасонить и снова брату в коробку, вот и драка получилась. Они   друг за другом пошли в армию, один на БАМе   служил,  а младший в Германии. Пока младший пришел из армии,  другой уехал в Сибирь и там нашел свою половинку. А этот пришел,  устроился водителем на мотороллер   развоза  продуктов в детском саду. Там  и нашел свою королеву,  которая родила ему трех богатырей, как они жили и какие были проблемы,  вспоминать не очень хочется, это был их выбор.
               Мама сошлась и стала жить  с мужчиной в его квартире, а молодые  остались в коммуналке,  где жили раньше мы всей семьей. У них  набежала  большая задолженность  за квартиру,  она всё оплачивала, чтобы не забрали её, так как она была ведомственная. Когда у мамы начались   проблемы со своим избранником,  она решила вернуться к себе в квартиру. В  ней было две комнаты 12 и 26 кв. м.  с высокими сталинскими потолками в три метра. Предложила, что займёт маленькую а они будут в большой. Невестка   ей отказала, мотивируя тем, что малышу будет мало места, а он привык к простору. А потом  вообще  просто подали  в суд, чтобы выписать  мать,  найдя свидетелей тому, что она не жила там уже некоторое время. Сергей  был в командировке,  и это все происходило без него, но понятно, что  с его  согласия, при содействии соседей по коммуналке. Как он не оправдывался потом, что не знал этого,  но запятнал свою сыновью честь перед матерью, которая хлебнула лиха и ни на одну минуту не бросала его. В  угоду своей жене он поступил так, но жена,  которая тоже предала потом и его.  Жизнь  вернула ему этот посыл, тем, что от него  отвернулась,  уйдя к другому и не проводила  его в последний путь. Может на это были у неё веские причины и ответы на свой поступок.  За то, что  не сообщила об этом даже его близким,  матери и сестре, за это нет ей прощения.  Она  продолжает  жить с чистой совестью и детям,  наверное, завещала забыть  об этом эпизоде жизни и их отце не вспоминать от кого их  корни. Но это уже другая история,  которую могут рассказать они, о той жизни, что жили с отцом и без него. Наверное,  у них тоже есть к отцу претензии и вопросы.
 Уезжали они от гражданской войны из  Душанбе . Он отвез жену троих детей и тещу к старшему брату жены в Краснодарский  край а сам вернулся собрать вещи и отправить контейнер. Складывал вещи и пытался продать квартиру, но тут случилось то, что случается на войне взорвали железную дорогу и ТЭЦ. Это было в октябре, все сидели по подвалам . Организации не работали  магазины пустые хлеба нет. Положение катастрофическое, выехать невозможно только на военном самолете военнослужащие на  спецрейсе.  Он с работы уволился денег нет, жена звонит от туда, плачет, что нечем кормить детей.  Дорогу открыли только 6 января, мама зашила ему деньги, которые заплатили ему соседи, чтобы занять всю квартиру это были копейки. Вагон в складчину три семьи они как то отправили, а он не смог уехать, так как пытался продать квартиру, но канторы не работали. Был такой хаос, страшно даже вспоминать, как люди бедные это пережили. Русскоязычные, всех наций  бежали,  кто куда, вывозили детей. Стариков чаще оставляли, надеялись, устроившись,  потом забрать. Зарплаты не платили, пенсии тоже и эти старушки ходили по рынку в ожидании,  что кто то сжалится и что-нибудь, то и подаст. Эти картины были и возле чебуречной  чайханы,  где более денежные люди покупали, да и иногда давали старикам. Никому не пожелаешь такой участи, даже врагам.
         В один из дней мая, мама позвонила мне на работу  и сквозь рыдания стала рассказывать, что получила письмо от родственницы жены,  куда они уехали с детьми. Мама  уже несколько писем отправляла а этот адрес, с него и пришло письмо.
               В нём она написала такие строки – « кажется,  ваш Сергей умер в феврале». И что Люба у них не живёт, а вышла замуж за парня на 12 лет моложе и они уехали в другое село. Это всё со слов этой родственницы.
 Письмо к нам пришло в мае, прошло уже два февраля, и в каком  это было непонятно. Я пыталась ее успокоить тем, что в письме написано слово – кажется, значит это не точно.  Заказала переговоры на тот адрес с конверта, и они должны были быть через день. Когда наступил срок и нас соединили её родственница подтвердила что это точно. Невестка с новым кавалером переехала от них в другое село, а телеграмма о смерти  пришла на их адрес. О том, что Сергей умер и ей надо выезжать хоронить. Это сообщили жене, но она решила, что  это шутка и он  хочет вернуть её просто.  Пришла вторая, но она не поехала и не сообщила родным. И мы не знали об этом полтора года. На письма, которые писала мама,  не было ответов, связь работала плохо  здесь в Таджикистане война, ну и там у них развёртывалась своя  трагедия. Мама  не могла  поверить в смерть сына, ходила по гадалкам, те морочили ей голову, говорили,  что он  живой только сильно болеет и находится у какой то женщины и то, что он вернется скоро. То видела его как в  скафандре в комнате, когда еще не засыпала, а просто лежала с закрытыми глазами.
             Её воспалённый мозг увидел, как он  наклонился над ней. Она  открыла глаза, увидела  одетого в обтянутом  как у мотоциклиста костюме человека. Шлем – скафандр был на голове,  но вместо  лица зияла темнота, лица не было. Он  замер, когда увидел, что открыла глаза,  выпрямился,  повернулся и ушел сквозь стену,  по его фигуре она решила что это её младший сын Сергей. Она часто это рассказывала, её убеждали, что это сон, но она не хотела в это верить,  а считала, что он мается там,  потому что не предан земле,  вскоре провела в церкви эту процедуру и немного успокоилась. 
Побывать ей на могилке  у него удалось только через пять лет,  когда получила путевку в санаторий уже после переезда в  Россию. Приехав в санаторий, первым делом  она обошла, все загсы и нашла в архивах запись, о нем, откуда и кто его хоронил. Поехала туда, это  с. Ольгинка,  в Краснодарском  крае,  нашла людей кто провожал его в последний путь.  С горечью выслушала массу упреков, от людей поселка, о том, что чужие люди его одели в свою одежду и собрали на скромные похороны.  Её спрашивали,  где же она мать была когда это случилось и какая она мать?  Она не могла найти оправдания  тому, что год не знала  об этом,  плакала,  благодарила их  и просила там у всех прощения.  Этот разговор проходил на проходной кирпичного завода, где он работал. Она упала на колени, плакала и просила прощения у всех,  благодарила, что проводили сына в последний путь.
На  кирпичном заводе,  где он работал  водителем, вспоминали  о нем очень  тепло, запомнили его голубоглазым  красавчиком,  очень приветливым  и работящем  парнем.  Могилку ей показал   мужчина,  который занимался похоронами. Он рассказал,  что его нашли в комнате общежития сидящим на кровати взявшегося  за голову руками, согнутыми в локтях, он так и застыл, у него остановилось сердце. Его так сидя и увезли в морг ребята с работы. Жене давали две  телеграммы, что он умер, но она не посчитала нужным приехать и проводить его. Но самое подлое это то, что не сообщила его родным об этом. Как мать пережила смерть младшего через 4 года после смерти среднего сына, и упреки от людей которые его провожали.  За него и поплакать некому было в чужом краю, ни одного родного  человека не оказалось рядом.
                Мужчина привез её к его могилке, там стоял  холмик, который за столько лет   почти сравнялся землей,  а на нём  деревянный крест который   был  сломан  вверху и соединён  закрученной  проволокой. Имени и фамилии  уже не было видно на кресте совсем.  Она стержнем  нацарапала их, … и  слезами полила могилку сына…
        Каждый день рано утром  из санатория на электричке 2,5 часа добиралась до места, а от него еще за 18 км.  до  кладбища на автобусе. Водитель  уже узнавал  её и останавливал поближе к кладбищу,  хотя остановки там не было.
        Внизу возле небольшого  ручья ниже кладбища она  собирала камешки в подол платья,  поднималась вверх  и обкладывала могилку,  чтобы придать ей хоть какой-то вид ухоженности и плакала, плакала,  плакала…. 
В ладонях носила из ручья водичку,  поливала  полевые цветы, которые сорняком выросли там.
      Все 14 дней,  которые ей выделили,  чтобы подлечить сердце она проездила туда к младшему сыну на могилку. Просила прощенье за то, что может,  когда обижала его,  и  за то, что не смогла дать ему материальных благ как другие родители. Присев на траву у его  могилы она плакала и рассказывала о том,  как живет сейчас и почему раньше у нее не получилось приехать к нему. Она,  наверное,  понимала,  что больше не попадёт сюда.  Это  расстояние,  на котором они друг от друга оказались  сейчас  и свой преклонный  возраст.  Долго она была там,  возвращалась  только к ужину заплаканная  и  вся разбитая от поездки.
            Это был 1999г, прошло пять лет, как его уже не было в этом мире. Жизнь так закрутила,  что больше  не было возможности съездить к нему. А когда  появилась возможность поставить памятник и обустроить могилку, то могилки его уже не стало, в ней  захоронили другого человека, так как время прошло, и никто не ухаживал за ней, и на запрос  ответили письмом именно этого содержания.   
             Ставить  памятник уже было некому и негде. Когда в 2012 году, нашли его трех  мальчишек детей, они были уже взрослые,  самостоятельные. Как мама  радовалась этой новости,  как будто сын ожил,  рассматривала фото повзрослевших  внуков,  которых не видела много лет и помнила их еще малышами.  У нее появилось желание жить,  чтобы еще увидеть их и прижать к груди. Как она ждала их в гости заготовила подарки но увы,  они обещали но  не нашли время  приехать  к  бабушке  и застать её еще живой.  Она надеялась,  что может три сына примут участие в памяти  и посетят могилку отца.   Но, к сожалению, у всех были свои дела, семьи проблемы, а этот вопрос остался второстепенным,  свои   дела оказались важнее.  А может уже  забыли о нем  и не сожалели,  или  просто молодость беспечна,  нет их  вины в том,…  просто так сложилась жизнь, увы,  а жаль. Наверное,  могут так  жить, с такой памятью не зная  могилы отца, который дал им жизнь, и, наверное, тоже любил их. Не факт что они знают его день рождения и день смерти, но это пусть будет на совести каждого сына и их матери. Мальчишки выросли хорошие, о маме заботятся это уже важно.  Только  пусть никогда не повторят судьбу отца и останутся до последнего дня любимыми женой и детьми.
          Как  горько мама  плакала, получив письмо о том,  что нет уже места захоронения у сына,  остался только  альбом с фотографиями о его жизни. Там  смотрела она на своих детей и только  плакала потихоньку глядя на них  о чем то шептала.  На неё смотрели со старых черно белых фотографий её дети всех возрастов, там они вместе с ней и со своими семьями и армейские и подростковые  где они с друзьями.  В последнее время альбомы были настольными книгами и лежали на её тумбочке.
Теперь уже и мамы его тоже  не стало….
Хорошо, что  удалось собрать  ее детей у подножья  памятника  возле неё, теперь их будут помнить все кто придет ее проведать.  Она теперь в окружении мужа, сыновей и зятя,… у неё теперь там опять семья и все дорогие сердцу люди  рядом. Пусть все покоятся с миром – Помним,  Любим, Скорбим…. Пусть им всем  будет земля пухом и вечная память от всех родных и близких. А их детям и внукам здоровья мира  и счастья в жизни.
У жизни для себя я не прошу,  да не просила
Жизнь вся идет,  как шла,… и  я  по ней иду,
Бывает,   пожурит,  а иногда ударит.            
И,  кажется, уже совсем… я в ней  не устою.…
На сердце тень,… и в камень  болью сжато,
На ранах соль,  слеза  пленит  глаза,
Все вроде кончилось,  и радость утонула,               
Стряхнуть  хандру я не могу  сама.
Но вдруг на небе солнышко проглянет,
Разноголосый птичий хор споет для нас,
А  близкие все сердцу люди снова  рядом,
И память нам  вернёт их лица и слова.

Мама   не рисовала своим детям  дорогу жизни, по которой должны идти. Но возвращаясь назад в память, корила себя, что не смогла купить аккордеон,  среднему сыну, когда он хотел учиться играть, велосипед младшему.  Не  могла жестко настоять на то,  чтобы учились и получили достойную профессию,  но они были влюблены в руль и не слышали её. Материальные трудности по всей жизни преследовали её, а четверых детей надо было одеть обуть  и накормить.  Вспоминается  момент, когда придя с подругой, домой я у мамы  попросила деньги на кино, она сразу сказала, чтобы взяла рубль там,  где лежат деньги. Когда я   увидела, что там всего три рубля,  она спокойно сказала, бери, все равно перезанимать надо до зарплаты.
          Она  не сносила ни одной  пары хороших туфель, и как-то   однажды купила красивые лаковые черные туфли на широком модном каблуке. Они очень красиво сидели на ее ногах, померив их,  положила в коробку   в шкаф. Утром, когда она ушла на работу,  я  обула  новые туфли, хотя они ей еще были чуть велики, и вышла на улицу. Стала  ходить по асфальту и тереть подошву об асфальт, а  потом опять положила на место. Еще дня через три мама достала туфли и ахнула, зачем ты это сделала,  а  чтобы ты их не продала, а носила сама. Мама заплакала, обняла меня  и долго сидела,  держа туфли  в руках. Я  уже на каникулах после 7 и 8  класса летом в июне ездила в пионерский лагерь,  а июль и август работала нянечкой в детском саду. На эту свою первую зарплату в 13 и 14 лет они с мамой взяли два кримпленовых  пальто в кредит нам обеим. А  когда училась в училище,  все три года  работала ночной нянечкой в детском саду,  через ночь, а днем училась и всю зарплату и стипендию отдавала  маме,  понимала что ей очень трудно. Деньги,  заработанные за сбор хлопка,  всегда тратила на семью, купила  две пары ботиночек младшим братишкам и красивый шелковый голубой платок с парусником маме. Он ей очень нравился,  и она долго носила его и хвалилась подарком  дочери.  Не избалована была она подарками  по жизни, и дети  не выстилали ей дорогу цветами за все то, что она выстрадала,  поднимая их. Но не сетовала она за  это на них, а наоборот корила себя за то,  что недодала своим детям, оглядываясь назад.